Такой прекрасный, жестокий мир   ::   Брэйди Карен

Аннотация: Карен Брэйди называют «английской Джеки Коллинз». Ее героини энергичны, сексуальны, по-человечески привлекательны и к тому же честолюбивы! Такова и Сара Мур. Но гибель любимого человека оборвала ее блестяще начавшуюся карьеру журналистки. Пережить горе, вернуться к жизни ей помогают друзья и тайная поддержка влиятельного человека, оставившего ей в наследство целую спортивную империю с ее непростыми проблемами: наркотиками, коррупцией… и неожиданно обретенной любовью.

---------------------------------------------

Карен Брэйди

Такой прекрасный, жестокий мир

Пролог

Лондон, 25 июня 1993

Синтия Харгривс выглянула из окна своего кабинета на пятнадцатом этаже и снова испытала приступ ностальгии по Флит-стрит. Она очень неохотно дала согласие на переезд в район бывших доков, но, поскольку конкуренты один за другим перебирались в многоэтажные безликие здания у реки, ей пришлось признать, что ее корпорация «Геральд» не может дольше быть среди них белой вороной.

Однако сразу после переезда выяснилось, что у правительства закончились средства на возведение нового делового центра на востоке столицы. От сверкающей мечты остались продуваемые ветрами пустыри с недостроенными небоскребами, мародерствующие банды и постоянное ощущение чьей-то колоссальной ошибки.

«Что за отвратительное место», – в который раз подумала Синтия, поворачиваясь лицом к человечку в очках, робко ожидающему, когда она соизволит обратить на него внимание.

– Джеральд, официальное оглашение завещания на следующей неделе. Неужели нельзя было подождать? – спросила она, садясь за стол. – Мне пришлось отменить несколько важных встреч.

Ее муж умер всего два дня назад, однако Синтия была такой, как всегда, то есть суровой и деловитой. Ничто в ее облике не намекало на недавнюю тяжелую утрату, тем более что черные костюмы она считала обязательными для деловой женщины. Сухая кожа в мелких морщинках туго обтягивала скулы, и тонкие губы неизменно изгибались в странной усмешке – результат чрезмерного увлечения пластической хирургией, как шептались за спиной Синтии. Глубоко посаженные глаза с тяжелыми веками были почти безжизненными, и вряд ли за последние дни из них пролилось много слез. Коротко стриженные седые волосы лишь усиливали ее сходство с мумией.

Взмахом руки Синтия предложила Джеральду сесть. Его всегда удивляло, как такое тощее запястье может выдержать столько браслетов.

– Как я понимаю, речь пойдет именно о завещании, – сказала Синтия, закуривая.

Джеральд молча кивнул. Он был семейным поверенным Харгривсов много лет, однако так и не привык к бесцеремонным манерам Синтии и в ее присутствии с трудом собирался с мыслями. Синтия Харгривс не выносила дураков, а, по ее мнению, все вокруг были дураками.

– Синтия, Стюарт когда-либо говорил с вами об условиях своего завещания? – спросил Джеральд, прекрасно понимая, что если бы Стюарт это сделал, то Синтия не вела бы себя сейчас так спокойно. Даже когда Синтия полностью контролировала себя, никто не назвал бы ее приятной женщиной, в гневе же она была сущим дьяволом.

– А о чем говорить? – Синтия глубоко затянулась сигаретой. Детей у них нет. Кому еще мог бы Стюарт оставить свою собственность? – Все переходит ко мне, кроме того, что он оставил партии.

Джеральд откашлялся и заговорил, тщательно подбирая слова.

– Он… э… ничего не оставил партии. Он считал, что у них и так достаточно денег.

Синтия поджала губы. Начиная с 1970 года Стюарт занимал в правительствах консерваторов важные министерские посты, но к концу своей карьеры – из-за увлечения либеральными идеями, как считала Синтия, – превратился почти в ничтожество.