Танец любви   ::   Батлер Кэтрин

Его нельзя было назвать красивым — сильное, с широкими скулами, глубокими складками у рта и небольшим шрамом на правой щеке оно свидетельствовало о том, что его обладатель прожил нелегкую жизнь и немало повидал на своем веку… Глаза же…

Именно в них, бесспорно, и заключалась неотразимая сила его обаяния. Холодные, полные блеска, они, казалось, были исполнены высокомерия ко всему.

Рональд Бредли небрежно оперся о край бесконечно дорогого для Пита столика из итальянского мрамора и ухмыльнулся.

— Я еще никогда не встречался с рыжеволосой девушкой, — нагло заявил он.

Милли ахнула от изумления, но затем с возмущением посмотрела на него.

— Со мной вы еще не начали встречаться, — парировала она. — Вам удалось проникнуть сюда, но еще одна столь же «остроумная» шутка, и вы снова окажетесь снаружи.

— Хорошо-хорошо. — Он поднял руки вверх, признавая свое поражение. — Не сердитесь, Золушка. Я буду паинькой.

Милли ядовито улыбнулась.

— Отлично. А теперь извольте объяснить, что вы здесь делаете. — Прежде, чем он успел раскрыть рот, она добавила:

— И не смейте называть меня Золушкой. Я на балу не была, да и вас вряд ли можно назвать прекрасным принцем. Итак, я вас слушаю.

К ее изумлению, он искренне рассмеялся.

— С этим нельзя не согласиться. Что я здесь делаю? — Бредли заговорщически понизил голос. — Я скрываюсь.

Милли пристально посмотрела на него.

— От полиции или от бандитов?

— Хуже, — покачав головой, сказал он. — От прессы.

Ее опыт общения с прессой ограничивался всего несколькими беседами с вежливыми иностранными корреспондентами, друзьями Пита, и музыкальными критиками. Но, подумала Милли, у кинозвезды, представляющей интерес для колонки светских новостей, дела действительно могут обстоять иначе.

— Почему? — с недоумением спросила она. Бредли бросил на нее пронзительный взгляд, но, поразмыслив, очевидно, решил, что ее неосведомленность объяснима, и пожал плечами.

— Вы имеете в виду вообще или в данном случае?

— И то и другое, — ответила она.

— Во-первых, я весьма подходящий материал для первых страниц газет — эдакий уличный мальчишка, который никак не может забыть о своем плебейском происхождении. Люди проявляют интерес к подобным публикациям, — сказал он с жестокой иронией. — Особенно, когда у меня выходит новый фильм.

— А это так?

Он покачал головой.

— Нет. Если я правильно понимаю, в данном случае мы наблюдаем за сражением агентов. Милли внимательно посмотрела на него.

— Ничего не понимаю. Кстати, этот столик обошелся Питу в кругленькую сумму, и он им очень дорожит. Пойдемте лучше на кухню. Я приготовлю вам кофе, а вы тем временем попытаетесь мне все объяснить.

Когда Бредли закончил свой рассказ, Милли задумчиво спросила:

— Вы хотите сказать, что совсем не знали эту девушку?

— Я никогда не видел ее, даже в кино, — серьезно ответил он.

— И она вошла, когда вы принимали душ? — уточнила Милли. — Зная, что вы там? Не может быть! Вероятно, произошла какая-то ошибка.

— Но она привела с собой фотографа, — мрачно добавил он.

— И все же…

— Поверьте, Золушка, я знаю, о чем говорю, — не дав ей закончить фразу, сказал Бредли. — Они готовили замечательный рассказик о том, что я — грязный тип, соблазняющий невинных девушек. Прекрасные были бы заголовки! Так что без агента мне не обойтись.

— Не называйте меня Золушкой, — сердито бросила Милли. — То, что вы рассказываете, — просто глупости. Им нет смысла поступать подобным образом.

Бредли отрицательно покачал головой.

— К сожалению, есть. Студии «делают» агентов, а те, в свою очередь, «делают» из актеров звезд. Мой бывший агент — надеюсь, скоро я действительно смогу назвать его бывшим, — мог убедить руководство студии в том, что оно рискует, давая мне работу… — Он пожал плечами. — И, если бы я отказался от него, то оказался бы не у дел. А другие студии тоже не стали бы спешить заключать со мной контракт.