Темное прошлое   ::   Додд Кристина

Саманта почувствовала, что на нее больше не сердятся, и продолжала:

– Мне очень жаль, миледи, что я потеряла место и навлекла позор на Академию, – каждое слово было чистой правдой. – Но мне вовсе не жаль, что я помогла юному Норману.

– Что ж, я тоже рада, что ты помогла ему. Но ведь есть более тонкие способы добиться своего.

– Я знаю, я знаю, что это так, – с жаром произнесла девушка. – Я все время повторяю себе то, чему вы меня учили. Но иногда… иногда я выхожу из себя и делаю глупости. А потом жалею об этом, но уже поздно, ничего уже нельзя исправить.

Саманте была невыносима мысль о том, что она не оправдала надежд Адорны – уже в который раз.

– Садись, Саманта, – Адорна указала на стоящий рядом с девушкой стул, обитый голубым бархатом.

Саманта опустилась на краешек стула.

Прошло шесть лет с тех пор, как Адорна подобрала ее на улице и дала шанс начать жизнь сначала. Первые три года Саманта ловила каждое слово леди Бакнел, копировала каждый жест, надеясь перенять изысканные манеры и неповторимый шарм. Но теперь, когда ей исполнилось двадцать два, Саманта вынуждена была признать, что высокая девушка с наружностью валькирии и необузданным темпераментом никогда не сможет сравниться с деликатной, безукоризненно воспитанной Адорной. Однако время, проведенное рядом с леди Бакнел, и привычка изучать свою покровительницу привели Саманту к одной мысли: за изысканной внешностью белокурой красавицы скрывался поистине живой ум, вовсе не чуждый хитрости и изворотливости.

Что ж, Саманта не ошиблась, леди Бакнел уже не сердилась на свою воспитанницу. Самое страшное позади. Но теперь придется пожинать плоды своих поступков. Ее ожидают весьма неприятные последствия.

Впрочем, Саманта с детства привыкла противостоять неприятностям. И этому научила ее вовсе не Адорна. Эти уроки преподал ей отец, чуть ли не с того дня, как Саманта научилась ходить, учивший ее залезать в чужие карманы, не забывая при этом очаровательно улыбаться своим жертвам.

– Когда мистер Уордлоу приходил жаловаться на тебя, я заметила синяк у него под глазом, – продолжала Адорна.

Саманта невольно подняла руку, сжимая ее в кулак.

– Именно об этом я и подумала, – улыбнулась леди Бакнел. – Он напал на тебя?

– Попытался. После того, как его жена покинула дом. – Схватка их была короткой и яростной. Рука Саманты, которую вывернул этот негодяй, до сих пор немного ныла. Но Саманта ни за что не согласилась бы признаться даже Адорне, что воспоминания об этом до сих пор повергают ее в трепет, и она даже просыпается по ночам с отчаянно бьющимся сердцем, очнувшись от мучающего ее кошмара. – Этот мужчина – мелкий паршивец и…

– Он выше шести футов ростом, – напомнила ей Адорна. – Вряд ли можно назвать его мелким.

– Я имею в виду не его рост, а его душу, миледи.

– Хм. Что ж, вынуждена с тобой согласиться. Но это не мешает ему быть уважаемым в Лондоне судьей.

– Уважаемым?

– Пока что это так. Но вскоре я позабочусь о том, чтобы весь Лондон узнал о его истинной сущности.

– Вы так добры, миледи. – Саманта сложила руки на коленях, старясь изо всех сил казаться степенной и скромной. Впрочем, как всегда, без особого успеха.

– Однако, – продолжала леди Бакнел, – в нашем обществе преобладают люди, уверенные в том, что женщина должна чтить святость семейных уз и нести безропотно свой крест, каким бы негодяем ни оказался ее муж.

– И это в основном мужчины, – заметила Саманта.

– В основном да, – согласилась Адорна. – Тебе будет трудно найти место еще и потому, что ты – молодая, красивая женщина.

– Спасибо, миледи. В этом есть и ваша заслуга.

Адорна научила Саманту подчеркивать выгодные детали своей внешности. Саманта носила длинные белокурые волосы заплетенными в две косы и уложенными в узел на затылке.