Тот первый поцелуй   ::   Джеймс Саманта

Постепенно он стал серьезным. Его руки скользнули под волосы у нее на шее и запрокинули назад ее голову. И тогда в облаке благоухающих роз он поцеловал ее, отчего у Элизабет застучало в висках, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Это был тот самый романтический поцелуй, о котором она всегда мечтала.

Прошло совсем немного времени, и…

В тот вечер они сидели в гостиной в лондонском доме ее отца. Натаниель взял обе ее руки в свои.

— Элизабет, любимая, случилось нечто непредвиденное. К сожалению, мне придется раньше срока вернуться в Бостон.

Тот день был уже отмечен ужасным событием, и неудивительно, что Элизабет в полном отчаянии смотрела на молодого человека.

— О нет, Натаниель, не может быть! Когда…Когда ты уезжаешь?

— Завтра, любимая. Завтра на рассвете. — Он еще крепче сжал ее руки. — Элизабет, поедем со мной… Прошу тебя, выйди за меня замуж. Будь моей женой. Я сделаю тебя счастливейшей женщиной на земле, если только ты дашь согласие.

И хотя безбрежная радость охватила Элизабет при этих словах, она не могла забыть о мрачной действительности.

— Натаниель… О Натаниель, как бы я хотела последовать за тобой! Но сегодняшний день принес нам только горе. Ты помнишь, как ужасно кашлял папа? Так вот, Натаниель, он тяжело болен…

Элизабет очутилась на распутье между счастьем и бедой. Разве могла единственная дочь графа Честера покинуть своего отца? Никогда прежде отец не был так сильно болен, никогда не был так слаб! Это пугало Элизабет. Правда, он не был совсем одинок. Минуло уже два года, как он женился на Клариссе. Но она, Элизабет, его единственная дочь, никак не может бросить своего отца! В такое время ее место рядом с ним.

— Как только папа выздоровеет, я сразу приеду к тебе в Бостон. Обещаю тебе, Натаииель, что сдержу слово.

— Я буду ждать, Элизабет. Клянусь тебе.

«Когда папа выздоровеет»… Как пожалела она об этих своих словах!

Папа болел почти целый месяц. И его здоровье оказалось еще более хрупким, чем она предполагала.

Прошло уже полтора месяца, как они похоронили его.

Элизабет плотно сжала нежные губы. Еще одно воспоминание, незваное и болезненное, как заноза. Мать умерла от чахотки, когда Элизабет была еще маленькой девочкой. Многие годы они провели вдвоем, отец и дочь. Но с возрастом Элизабет начала понимать то, о чем отец никогда не обмолвился ни словом. Его одиночество. Его тоску по женской ласке. Поэтому Элизабет не удивилась, когда в конце концов граф женился на баронессе Клариссе Кентон, вдове из соседнего графства.

К сожалению, Элизабет и Кларисса так и не сблизились, хотя граф Честер никогда не подозревал об этом. Придирчивость не была в характере Элизабет, но она считала новую графиню сухой, чрезмерно расчетливой и даже заносчивой.

Как никогда прежде, эти качества проявились в тот день, когда вскрыли завещание усопшего.

Элизабет еще была целиком погружена в свое горе. Хотя расставание с Натаниелем причинило ей боль — в тот миг она почти без стеснения прижалась к его груди, — в ней жила вера в их скорую встречу. Но никогда больше она не увидит отца, не согреется теплом его любви, не услышит его сердечный голос и смех… Эта мысль не давала ей покоя с тех пор, как гроб с телом отца исчез под грудой земли.

Печальная и молчаливая, она сидела с Клариссой в кабинете отца и равнодушно слушала монотонный голос нотариуса Джеймса Роуленда, читающего завещание. Мыслями она витала где-то далеко отсюда.

— Элизабет! — привел ее в чувство резкий голос Клариссы. — Ты слушаешь? Эта часть касается именно тебя.

Мистер Роуленд поверх очков взглянул на обеих женщин. Будь Элизабет повнимательней, она бы заметила его смущение.

— Я могу продолжать? — спросил он.

— Будьте так любезны, — приказала Кларисса.