Унесенные страстью   ::   Барнет Джилл

Аннотация: Братья Мак-Лаклены хороши всем – красотой и умом, мужеством и отвагой. Отчего же не могут эти сыновья гордого шотландского клана найти себе невест?

Все просто – слишком мрачные легенды ходят об уединенном острове, на котором они поселились. Ни одна девушка не захочет оказаться там по доброй воле. Остается одно – похитить красавиц силой! Пробуждать страсть в похищенных пленницах – древнее искусство, которым владеет всякий мужчина из рода Мак-Лакленов!..

---------------------------------------------

Джилл Барнет

Унесенные страстью

Доскам для серфинга Дьюи Уэбера и «Шевроле-57»,

Веточкам вербы на Пасху

И блужданиям взад и вперед по бульвару Хоторн,

Нашим битвам за лишнюю порцию в кафетерии

И горьким усмешкам в классе на уроке геометрии;

Песням «Битлз» и веселым ночным пирушкам,

Лыжным пробежкам по Ховенли

И спокойным, уверенным движениям того,

Кто несется по морю на серфе.

Стремительным автомобилям и старым насосам;

Восторженной дрожи открытий

И счастью отцовства;

Слезам и касаниям,

Крепкому сну и дурацким шуткам.

Человеку, который знал, как все движется в этом мире,

Потому что однажды

Он, должно быть, разобрал все на части;

Тому самому, что все эти годы

Учил меня, что есть любовь.



Джон Кристофер Стадлер. 14 мая 1948 – 8 февраля 1996

Надеюсь, что и в раю есть потрепанные машины с мощным гоночным мотором, любовь моя!

Пролог

Как-то баклан – морской ворон обычный —

Сложил свои яйца в мешок поприличней.

Причина простая, заметьте:

Хотел от грозы уберечь их.

Но вот не подумала птица,

Что могут медведи явиться

И утащить мешочки

Для булочек и кренделечков.



Неизвестный автор



В последний ясный день августа семь громадных черных бакланов, клином пролетая над Атлантическим океаном, опустились на скалу в уютной бухточке острова Эрент. В общем-то в этом не было бы ничего необычного – бакланы – морские птицы, а морские птицы имеют обыкновение садиться на скалы, – если бы не то, что эти птицы проделывали это ежедневно в один и тот же час в течение всего лета. Каждое утро они опускались на утес и замирали, распластав свои крылья, будто бы просушивая их после стирки. Они не двигались, даже когда мимо проплывала аппетитная стайка сельди; они просто смотрели – в течение долгих часов, – словно ожидая чего-то.

Если бы это были вороны, их поведению тотчас же нашлось бы объяснение. Жители Новой Англии знали, что по числу ворон, увиденных одновременно, можно предсказывать будущее.

Одна – черед печалиться,

Две – будешь ликовать,

Три – скоро замуж собираться,

Четыре – срок пришел рожать.

Однако это не были вороны. Это были бакланы, черные вороны моря. Местные жители считали их самыми докучливыми птицами из всех поднебесных созданий Мэна, поскольку именно они чаще всего уничтожали улов рыбаков и портили деревья на острове. Если бы кто-нибудь на побережье узнал о поведении этих птиц, облюбовавших утес, он, вероятно, сказал бы, что ничего удивительного тут нет – «свой своего ищет». Остров, похоже, имел репутацию не лучше, чем эти морские птицы.

В ясный солнечный день, когда море голубовато-зеленое, тихое, взгляните с берега на остров Эрент, и он покажется вам гордым средневековым замком, воздвигнутым на высоком утесе. Но, если погода меняется, меняется и остров, превращаясь в странное синее облако, плывущее на горизонте.

Когда ветер дул с юга, волны наскакивали на рифы, окружавшие остров, острые, грозные, и буруны разлетались брызгами пены, набегая на каменистые уступы. Но остров всегда оставался спокойным и неприступным, безразличным к капризам непогоды и моря, закрытым, словно хранил какую-то тайну.