В омуте блаженства   ::   Симпсон Патриция

Она устало облокотилась о сверкающий мытой посудой буфет, прижав намыленную руку к бедру, и посмотрела на дело рук своих. Кафель блестел, посуда была расставлена на полках. Буфет отмыт и наполнен продуктами. Мусорный контейнер – выскоблен. Маленький кухонный столик и стулья были протерты и расставлены по местам, занавески вытрясены, а пол просто сиял.

Джессика вздохнула и улыбнулась. Порядок и чистота благотворно действовали на состояние ее духа. Теперь все, что ей было нужно, – ото душ, после которого она предстанет перед Николо совсем обновленной. На ней были старые джинсы и одна из клетчатых рубашек отца. Она закрутила волосы на затылке в пучок и заправила челку под бейсбольную шапочку. Если бы кто-нибудь ее сейчас увидел бы, то принял бы за нищую.

Джессика взяла халат и направилась в ванную, где обнаружила еще больший беспорядок, чем на кухне. Она застыла в дверях, потому что не отважилась бы принимать душ в этой заплесневелой конуре. От мысли об уборке ее стало мутить. Джессика опустила руки и вздохнула, Она снова вернулась в спальню. В этот момент раздался звонок у входной двери. Ее бросило в озноб. Это, должно быть, Николо. А она все еще выглядит как замарашка. Прозвучала новая трель звонка. «А что, если сделать вид, что она спит и ничего не слышит? – подумала Джессика. – Это нетрудно. Но он видел свет в окне. Он знает, что кто-то в доме еще не спит. Кроме того, необходимо вернуть багаж, даже чужой». Джессике не оставалось выбора...

Девушка направилась к двери. Кому какое дело, как она выглядит? Ей не надо производить какое-то особое впечатление на Николо Каванетти. Теперь она выше этих условностей. Джессика заглянула в глазок, чтобы удостовериться, что это пришел именно Николо, а не кто-нибудь другой. Сквозь линзу глазка он предстал перед нею таким, каким часто являлся в сновидениях. Сердце ее затрепетало. Наконец Джессика отважилась отворить дверь.

На какой-то момент она застыла от удивления, глядя на мужчину, стоящего на коврике у порога. Может быть, она ошиблась? Разве это Николо Каванетти? У него были те же темные волосы, те же тосканские черные глаза, те же широкие плечи, которые она помнила столько лет. Но на этом сходство кончалось. Николо был элегантен, ослепителен, кто бы мог подумать, что он станет таким. Свет на веранде отражался на прядях его блестящих волос, искрился в больших линзах очков, терялся в темных складках кашемирового пальто, темных вельветовых брюках и кожаных туфлях.

– Джессика? – спросил он.

Джессика медленно перевела взгляд с его ботинок на лицо. Смущение парализовало ей язык Она смотрела на него, все позабыв. И какой вид у нее был? Она непроизвольно подняла руку к шапочке.

– Это что за наряд! – усмехнулся Николо.

– Ник?

– Коул.

– Извините.

– Коул. Коул Николе. – Он протянул руку, в его сильной загорелой ладони ее рука могла легко утонуть.

Сконфузившись и покраснев, Джессика протянула руку и только тогда заметила кусочек мыла, присохший к ее запястью. Она отдернула руку и спрятала ее за спиной.

– Уборка, – объяснила она с глуповатой ухмылкой. Потом все-таки пожала его руку, раздумывая, почему же он изменил свое имя? Коул было прозвищем, которое она дала ему в детстве.

– Как дела, Джессика?

– Превосходно. А ты как?

– Прекрасно. – Он улыбался и стоял в дверях, как будто ожидая, что она первой сделает встречный шаг.

Джессика чувствовала неловкость от того, что вроде бы нужно обнять его, как будто рукопожатия было недостаточно.

– Входи, Коул, – сказала Джессика, показывая на багаж, – Я увидела имя «К. Николе» на этих вещах и подумала, что ты перепутал багаж.

– Разве ты не знала, что я теперь Коул Николе, Джесс?

– Нет. Откуда?

– И ты не знаешь, кто такой Коул Николе? – Он скрестил руки на груди и с ухмылкой посмотрел на нее.

– Ну... это имя звучит несколько странно.