В погоне за радугой   ::   Хоуг Тэми

Ее волосы, мягкие и шелковистые (Рэйли это знал, потому что однажды провел по ним рукой, и с тех пор почти каждую ночь ощущал их прикосновение на своих ладонях, каждую ночь в течение года), спадали на плечи, как темно-рыжее облако, казавшееся при тусклом освещении почти черным.

Рэйли подошел ближе. У нее очень красивый рот, широкий, выразительный, и полные губы. Рэйли почувствовал, как по его телу разливается тепло при воспоминании о вкусе этих губ, хотя пробовал их только один раз и с тех пор целовал много женщин. Вкус ее губ все равно остался на языке — сладкий, грустный и испуганный, полный желания, вины и одиночества.

Мысли о Джэйн преследовали его больше, чем воспоминания о Маке, но все же самым яростным и постоянным было чувство вины. Теперь же, когда он увидел ее, от этого чувства не осталось и следа.

"К черту все! — мысленно проворчала Джэйн. — Ни капли не помогает”. Предполагалось, что она должна расслабиться и обрести внутренний покой, соединить свое существо с космосом, забыть Рэйли. Ха! Единственное, чего она достигла медитацией — так это еще более сильного предчувствия его скорого появления. Ей показалось даже, что Рэйли сейчас здесь, в этой же самой комнате, и она, казалось, ощущала на себе сверлящий взгляд его синих глаз.

Если он когда-нибудь появится, ей грозят большие неприятности. Джэйн с самого начала знала, что с таким мужчиной ей будет нелегко справиться. Вокруг него витала аура мужественности. Неудивительно, что Пэт Рэйли со скоростью ракеты занял положение суперзвезды американского кинематографа, несмотря на то, что фильмы его были просто ужасны. Проглядывалось в нем что-то особенное, какая-то внутренняя сила.

— Не думай об этом, — пробормотала она. — Не думай об этом.

Движение. Может быть, ей нужно движение, чтобы привести себя в норму? Джэйн запела с новой силой и громкостью, вытянула руки над головой и описала ими круг в воздухе, при этом случайно одной рукой задела ведро с грязной водой и опрокинула его.

Железное ведро обрушилось на голову Рэйли еще до того, как оттуда вылилась вода. Он упал на сцену, как тонна кирпичей, и довольно громко простонал: “0-о-о-х!"

Услышав посторонний звук, Джэйн открыла глаза — от неожиданности они стали размером с чайные блюдца. Молодая женщина с ужасом смотрела на распростертого внизу мужчину, чье лицо было окружено лужей воды.

— О Господи! — воскликнула она. Джэйн спустилась на сцену и встретилась там с Фэйт и Элайной, одновременно вошедшими через боковую дверь.

— Джэйн! Что ты сделала с этим беднягой? — спросила Фэйт, бросаясь к нему.

— Все произошло случайно! — простонала Джэйн.

Она осторожно обошла лежащего ничком человека и, покусывая ноготь большого пальца, спросила:

— А что, если я его убила? Я пыталась достичь духовного равновесия при помощи абстрактной медитации. Едва ли будет правильно, если из-за меня умрет невинный. Хотя, может быть, это его карма [1] , — добавила она с оттенком надежды в голосе.

Элайна Монтгомери-Харрисон смотрела на тело, скрестив на груди выхоленные руки.

— Надеюсь, ты застрахована. Такой парень может вытрясти из тебя дух.

— Сказано со всем состраданием прокурора.

— Извини, но все мое сострадание исчезло сегодня утром в желудке вместе с завтраком.

Фэйт опустилась на колени рядом с мужчиной и прижала два пальца к его горлу. Облегченно вздохнув, она поднялась и провела рукой по золотисто-рыжим кудрям.

— Думаю, он просто в нокауте.

— Слава Богу, — выдохнула Джэйн. Ее руки дрожали, когда она пыталась убрать за уши свои непослушные пряди. Женщина зацепила пальцами браслет, одетый на правую руку, и начала крутить его вокруг запястья, надеясь получить какой-нибудь ответ на вопрос, что же все это значит; но ее советчик именно сейчас внезапно замолчал, что уже само по себе казалось ей плохим знаком.