Вечная любовь (Бессмертие любви)   ::   Кросс Чарлин

Спрыгнув на землю, он остался возле своего коня. — И где же твоя госпожа? Если мне будет позволено, я желал бы лично поприветствовать ее.

— Она пока у себя, — Мэдок кивнул в направлении массивного здания напротив, — и ждет вас. — Несколько поколебавшись, он откашлялся и все-таки спросил: — Полагаю, вас послал Генрих?

По выражению лица уэльсца было ясно, что он с нетерпением ждет ответа на свой вопрос. Однако Пэкстон предпочел уйти от ответа и в свою очередь задал вопрос:

— Кого же интересует это, тебя, Мэдок, или твою госпожу?

— У нас нечасто бывают гости, и моя госпожа решила, что вас сюда послал сам Генрих. Я лишь хотел проверить ее предположения, чтобы при встрече сообщить ей, по какому поводу вы пожаловали.

— Об этом я намерен побеседовать с ней лично, — ответил Пэкстон. — А теперь скажи мне, кто тут у вас командует?

— Должно быть, вам нужен сэр Годдард. Но только он, как и его люди, еще спит.

Пэкстон демонстративно вскинул голову, посмотрел на высоко поднявшееся солнце и подумал, что, судя по всему, замок доверен ужасным разгильдяям, ведь была уже вторая половина дня. Обернувшись, он отметил, что ворота охранял уэльсец. — Ну, так разбуди его, — распорядился Пэкстон. — И скажи, что я прибыл. Я встречусь с ним в зале.

Передав поводья, Пэкстон сделал знак сэру Грэхаму. Они прошли через двор, направляясь туда, где их ждала Алана из Лланголлена.

Высокий, самоуверенный Пэкстон, войдя в дверь и сняв боевой шлем, поправил густые блестящие черные волосы. Приятель его следовал за ним.

Алана безо всякого труда сразу же определила, который из мужчин Пэкстон де Бомон.

Гордый — это он. Гордый и властный.

Надменно, как показалось Алане, оглядел он просторную залу: от пола до потолка, от стены до стены. Увиденное, судя по всему, не произвело на него особого впечатления: все здесь было из кожи и, вероятно, не в его вкусе. Но если он хоть отдаленно знаком с уэльсцами, то наверняка должен знать, что в этих краях излишество не в чести и, наоборот, очень ценится скромность.

Лишь изучив обстановку, Пэкстон перевел взгляд на хозяйку. Затем он направился к ней плавным, чуть тяжеловатым шагом: так мог двигаться только мужчина, воин.

Больше всего Алана желала, чтобы этот человек не оказался на самом деле таким проницательным, каким выглядел в первые минуты. Она молча, со скорбным лицом, ждала, когда он приблизится.

— Насколько понимаю, Алана из Лланголлена? — вежливо спросил Пэкстон, остановившись на почтительном расстоянии.

— Да.

Чуть склонив голову набок, он пристально посмотрел на Алану. Алана с первых же мгновений была зачарована его темно-голубыми глазами и длинными черными волосами. Ее сердце забилось чуть быстрее. Столь неожиданная реакция Алану смутила и одновременно удивила.

— Меня зовут Пэкстон де Бомон, я рыцарь и вассал Генриха, короля Англии, герцога Нормандского и Аквитанского. Кроме того, я имел возможность считать себя знакомым и даже другом вашего ныне покойного супруга. Прошу принять мои самые искренние соболезновения. Его кончина — огромная потеря для меня.

Привычным усилием Алана выдавила из глаз слезы и через влажную пелену посмотрела снизу вверх на Пэкстона.

— Благодарю вас за столь необходимые мне слова утешения. Минуло уже полгода, но я так остро чувствую утрату, как если бы все произошло лишь вчера.

Алана тяжело вздохнула — то была еще одна из превосходно отработанных уловок, которая должна была произвести впечатление.

— К сожалению, — после недолгой паузы продолжила она, — что случилось, то случилось, и ничего теперь не изменить.

— Я очень сожалею.

Его тон был резким. Алана усомнилась, что он поверил в искренность ее слов. Она внимательно посмотрела на него, однако лицо Пэкстона было непроницаемо.