Венгрия для двоих   ::   Картленд Барбара

– Возвращайтесь поскорее, папенька! – по­просила Алета.

– Вернусь сразу же, как только смогу, – ответил герцог. – Я люблю датчан, но все эти протокольные визиты и бесконечные речи просто сводят меня с ума!

– Разве королева не могла послать вместо вас кого-нибудь еще? – сердито спросила Алета.

У герцога блеснули глаза.

– Ее величество хочет, чтобы ее представи­тель выглядел достойно!

Алета рассмеялась:

– В точности, как вы, папенька! Подозреваю, что вы, как всегда, оставите за собой целый шлейф разбитых сердец датчанок!

– Где ты только набралась таких мыслей! – отозвался отец, но Алета знала, что он доволен ее словами.

За день до отъезда герцога приехал мистер Хей­вуд, чтобы в последний раз перед отъездом обсу­дить с ним некоторые детали своего поручения.

Они проговорили до вечера.

Мистер Хейвуд остался на ужин. Перед этим он послал к себе домой грума, и тот привез его вечерний костюм.

Когда Алета в новом платье – из тех, что специально были куплены для лондонского дебю­та, – спустилась вниз, мистер Хейвуд произнес:

– Леди Алета, вы, несомненно, будете коро­левой любого бала, который посетите, точь-в-точь, как ваша матушка много лет назад.

– Мне никогда не бывать такой красивой, – ответила Алета. – Но я приложу все усилия, что­бы отцу не пришлось стыдиться за свою единствен­ную дочь.

– О нет! Такого просто быть не может! – ответил мистер Хейвуд.

Его искренность понравилась Алете. Она знала, что понравилась этому человеку, и это знание несколько успокоило ее.

Она всегда боялась, что не сможет поддер­жать легенду о Лингах, род которых славился своей красотой на протяжении многих веков.

Лингов писали самые известные художники своего времени, а в галерее Ван-Дейка в Линге висели портреты, имевшие весьма заметное фамиль­ное сходство с Алетой. Впрочем, она не меньше походила на других своих предков, запечатленных на висевших в гостиных портретах кисти Гейнсборо, сэра Джошуа Рейнольдса и Ромни.

«Я должна буду поддержать этот образ», – думала Алета.

Она понимала, что раз уж мистер Хейвуд за­метил ее красоту, нет смысла так волноваться по этому поводу – а ведь два-три года назад она всерьез из-за этого переживала.

Тогда она находилась в «возрасте дурнушек» и частенько слышала, как друзья ее отца говорили:

– Как, неужели это Алета? Я-то думал, она будет похожа на свою мать, – а уж та была красавица, – которой не было равных.

Они вовсе не хотели обидеть девочку, но Але­та каждую ночь молилась о том, чтобы стать кра­сивее. И произошло чудо – ее молитвы были услышаны.

Теперь, глядя в зеркало, она видела черты, очень напоминавшие ее мать и других красавиц герцогинь.

И все же Алета до сих пор сомневалась в себе.

Поздно вечером, когда мистер Хейвуд ушел, Алета сказала отцу:

– Знаете, папенька, я так надеюсь, что мис­тер Хейвуд был прав, и я понравлюсь людям в Лондоне.

– Не людям, а мужчинам! – ответил герцог. – Уверяю тебя, дорогая моя, ты очень кра­сива и с возрастом будешь только хорошеть.

– Вы… и вправду так думаете, папенька?

– Разумеется, – отозвался герцог. – Я уже присматриваю тебе мужа.

Алета застыла и ошеломленно уставилась на отца.

– М-мужа? – переспросила она.

– Ну, конечно же, – заметил герцог. – Если бы твоя мать была жива, она бы не меньше меня желала, чтобы ты сделала прекрасную партию и вышла замуж за человека, которого мы хотели бы видеть своим зятем.

На мгновение Алета умолкла, а потом негром­ко произнесла:

– Папенька… я думаю… что лучше сама… найду себе мужа.

Герцог покачал головой:

– Это невозможно!

– Но… почему? – спросила Алета.

– Потому, что в семьях королей и таких, как мы, дворян браки всегда устраиваются с особым тщанием.