Весенняя страсть   ::   Домнинг Дениз

От леди Элисы у кого угодно волосы на голове встанут дыбом. В искусстве капризов и жалоб ее нельзя превзойти.

– Так она все еще заполняет твой ров слезами? – засмеялся Гиллиам.

– Нет, она перестала плакать, теперь она упорно лезет в мою личную жизнь. – За этим коротким замечанием последовал покорный вздох, и плечи Джефа опустились. – Но я не должен жаловаться. Она хорошая женщина, ведь ей удалось вернуть голос Сесилии. Моя дочь онемела после смерти матери, – пояснил он для Николь.

– И леди Элиса сумела? – удивился Гиллиам. – Тогда тебе нечего жаловаться на нее. Или тебя гложет ревность? Ты не лучше Рэналфа, никак не можешь разделить с кем-то любовь ребенка. Это же прекрасно, что мать Джоса справилась с таким несчастьем. У меня сердце разрывалась, когда я видел племянницу в июне. Всегда была такая веселая малышка. Если ты не можешь поблагодарить леди Элису сам, сделай это от моего имени.

– Да нет, я поблагодарил ее, – возразил Джеф. – Так что не придирайся ко мне, Гиллиам. Я вообще приехал сюда, чтобы забыть о проблемах, а не рассуждать о них.

– Да, оставь брата в покое. Какой же ты хозяин, если упрекаешь гостя? – сказала Николь, откинув голову назад, на плечо Гиллиама. Ее щека прижалась к его шее.

Застучали барабаны, заиграли дудки, музыканты начали первый танец. Раздался топот, все кинулись расчищать место для танцев.

Николь сидела на скамейке, тесно прижавшись спиной к Гиллиаму. Длинное одеяние было подоткнуто между ногами, она чувствовала его плоть, жаждущую ее. Объятия его стали чуть крепче. Да, неделя – слишком долгий срок для воздержания. Она повернула голову, точно хотела посмотреть на танцоров, и провела волосами по шее Гиллиама. Тот едва не застонал от наслаждения.

– Джеф, мы с женой до начала танцев выйдем на свежий воздух, – сказал он. Хриплый голос выдавал его истинные намерения.

Николь откашлялась, подавляя смех.

– Да, я с удовольствием, – она поднялась со скамейки.

Джефри посмотрел сначала на Николь, потом на брата и сразу развеселился.

– Как хотите.

Гиллиам схватил жену за руку и вытащил из зала. Ночь была ясная, небо усыпали звезды, убывающая луна направлялась на запад, чтобы отдохнуть. Люди Эшби и солдаты Джефри, которых не интересовали танцы, собрались во дворике. Их костер ярко горел, бочонки с элем были полны. В чьем-то кубке гремели кости. Уолтер, увидев господина и госпожу, радостно крикнул:

– Я выиграл! Говорил же вам, что они и дня не выдержат.

– Попридержи язык, – прорычал Гиллиам, поспешно скрываясь с Николь в темноте. – Это тебя не касается.

Николь остановила мужа у основания башенной лестницы.

– Гиллиам, мы не можем заниматься этим на постели…

– Кто там? – раздался вдруг крик из подвала.

С лампой в руке появился главный каменщик Арнольд.

– А, это вы, лорд Эшби, и вы, миледи. – Он кивнул, давая понять, что узнал хозяев. – Я думал, какая-то парочка хочет спрятаться в подвале. Я уже не первую выгоняю.

– Хорошо работаешь, Арнольд, – похвалил Гиллиам. – Нам в Эшби не нужны внебрачные связи. А что ты тут делаешь?

– Да кое-что измеряю. Не хочу тратить время на такие пустяки, как танцы. – Арнольд стоял, глядя на лорда и леди Эшби, словно чего-то выжидая.

– Хорошо, делай свое дело, – сказал Гиллиам, – а мы вернемся в зал, не будем тебе мешать.

Арнольд удовлетворенно кивнул, словно ждал такого ответа.

– Спокойной ночи, милорд. – Каменщик снова исчез в подвале.

Николь подождала, когда он отойдет подальше, и продолжала:

– Я постелила свежие простыни на кровать, так что мы не можем на нее лечь, дорогой.

– Да он не заметит, клянусь тебе. Гиллиам прижал жену к себе и, стащив головной убор, запустил руку в ее волосы. Их губы встретились в страстном поцелуе.