Весы судьбы   ::   Берристер Инга

Почему? Только потому, что Спрингхолл по завещанию перешел не к ней!

Главная трудность состояла в том, что Агнес, щадя самолюбие сестры, не могла напрямую указать ей причины, по которым дед принял именно такое решение, хотя объяснение было предельно просто.

Тимоти с самого начала не одобрял второй брак сына. А когда он узнал, что у новой невестки есть ребенок от первого мужа и других детей заводить она не собирается, то его гневу не было предела. «Где внук, которому я мог бы передать по наследству титул? Кто будет новым графом Рокуэллом?» — метался он по библиотеке, как зверь в клетке, вопрошая тетушку Джулию. Дед был потрясен, он не смог простить Луизе, что та не пожелала позаботиться о наследнике для Спрингхолла.

И, хотя Уильям удочерил Сьюзен, она и мать оставались для деда пришлыми нахлебниками, прожигательницами жизни, способными ради своих удовольствий пустить с молотка поместье, усадьбу и всю многовековую историю рода Рокуэллов. Не желая такой перспективы для Спрингхолла, он, в случае вероятной смерти сына, завещал имение и титул правнуку, который в будущем родится у Агнес, а саму ее до того времени назначил распорядительницей имения.

Иначе говоря, Тимоти Рокуэлл предполагал, что его родная внучка обязательно встретит мужчину, который женится на ней и возьмет на себя заботу об имении и сыне, будущем графе Рокуэлле.

К сожалению, в глубине души Агнес понимала всю весомость претензий, высказанных Сьюзен. Действительно, имение и усадьбу можно было без проблем продать богатому покупателю или местным властям, тем, кто мог бы отремонтировать и содержать его, а полученную сумму разделить с сестрой, обеспечив себя до конца жизни.

И все же Агнес скорее вырвала бы себе сердце, чем согласилась бы на это. По-видимому, она была похожа на деда куда больше, чем сама себе в этом признавалась. Кроме того, девушка с детства приучила себя ставить Спринг-холл и все, что с ним связано, выше себя и своих потребностей.

Агнес отдавала себе отчет в том, что дед завещал ей имение не из любви, — для него, представителя древнего рода, привязанности и симпатии не играли никакой роли, когда принималось подобное решение. Нет, он всего лишь видел в ней хранительницу традиций, человека, обязанного сохранить поместье и усадьбу для последующих графов Рокуэллов.

Только вот в состоянии ли она выполнить его завет? Сейчас она не представляла себе, как это сделать, но должна была попытаться.

Впрочем, Агнес действовала. Успех предприятия зависел от двух вещей: упорства и везения. И если с первым все было в порядке, то второго фатально не хватало.

По совету Рональда Ламберта, друга детства и семейного адвоката, она обратилась в государственный фонд национальной опеки, но ответ был отрицательный. Ей сообщили, что возможности фонда ограниченны, и он не в состоянии принять под опеку даже здания, имеющие куда большую архитектурную ценность и историческую значимость, чем ее усадьба.

Проблема состояла в том, что Спрингхолл был слишком велик, чтобы использовать его просто как жилье, но слишком мал для того, чтобы сделать из него историко-культурный заповедник и туристский центр.

Ситуация обострялась с каждым днем. По мере невыплаты налога на наследство накапливались проценты, а деньги на банковский счет имения притекали таким жалким ручейком, что в скором времени имущество могло быть арестовано и пущено с молотка в порядке взыскания долга.

Агнес делала все, что могла, но единственный источник доходов — свадьбы — прибыли давал немного, а сил отнимал сверх всякой меры. Временами она начинала мечтать, что накопит денег и на следующий год купит собственный шатер, вместо того чтобы всякий раз брать его напрокат, и таким образом хоть на чем-то сэкономит… Но стоило ей вспомнить о процентах и о том, что до следующего года она, возможно, просто не дотянет, как ею снова овладевало отчаяние.