Во власти любви   ::   Ли Линда Фрэнсис

Чтобы придать ей хоть сколько-нибудь приличный вид, уйдет целая банка рисовой пудры.

– Ее кожа лишь слегка отливает золотом, Летиция. И если припудрить ей лицо да еще надеть на нее нарядное платье, она будет просто красавицей.

– Я заметила, – сказала она вдруг, – что ты неравнодушен к Финни. Вчера – шоколадные конфеты, сегодня цветы!

Джеффри улыбнулся и откинулся в кресле.

– По-моему, мне пора подумать о женитьбе.

Летиция открыла от изумления рот:

– Женитьбе? На Финни?

– Почему нет? Мужчины в возрасте всегда выбирают молодых женщин. – Он слегка улыбнулся. – Но ни слова Нестеру. Во всяком случае, пока. Полагаю, ему потребуется еще немного времени, чтобы привыкнуть к ней.

– Не убеждена, что это когда-нибудь произойдет.

Джеффри пожал плечами:

– Все равно, пока ни слова. А тебе следует подумать об устройстве праздника по случаю дня рождения Финни. Он приближается, или ты запамятовала?

– Разумеется, нет! – гневно произнесла она, хотя, по правде говоря, такой грех за ней водился. – Я уже второй день ломаю над этим голову.

Приход невесты Нестера прервал их беседу. Прежде чем девушка успела вымолвить хоть слово, миссис Уинслет спросила:

– Верно, Пенелопа?

Пенелопа Мансер была неотразима: блестящие черные волосы, молочно-белая кожа, раскосые глаза.

– О чем вы?

– О том, что уже второй день я только и говорю, что о праздновании дня рождения Финни, – произнесла она, выразительно взглянув на будущую невестку, и добавила: – Устроим торжественный прием. – Летиции хотелось, чтобы все считали ее образцовой матерью, как будто много лет назад она не оставила маленькую Финни с отцом в далекой Африке, лишив ее материнской ласки. «Мне пришлось уехать из Африки, – говорила она. – У меня не было выбора: Нестер захворал».

– Разумеется, дорогая Летти. Праздник для Финни. Будет просто чудесно! – Розовые губки Пенелопы изогнулись в милой улыбке. – Вы готовы? Нестер прислал экипаж, и матушка Ханна ждет нас.

– Прекрасно. Пошли, дорогая, – произнесла Летиция, вставая и беря Пенелопу за руку. – Пора наконец составить список всего того, что нам еще предстоит сделать. То есть продолжить начатое, – поправилась она, быстро взглянув на Джеффри. – Праздник выйдет на славу. Пока, Джеффри, увидимся у Готорнов в воскресенье.

В дверях она обернулась:

– Надеюсь, ты окажешься прав и выход в свет Финни пройдет гладко.

При первом появлении в бостонском обществе Финни Уинслет узнала две вещи: во-первых, старинный город в Новой Англии отделен от Африки не только географически, и, во-вторых, семейные узы тут значат гораздо больше, чем кровное родство.

Однако ни одна из этих бесконечно сложных граней новой жизни не испугала ее. А вот при виде длинного, изысканно накрытого обеденного стола она оторопела.

Финни сидела в богатой столовой среди самых влиятельных граждан Бостона и пристально смотрела на блюдо с выложенными лесенкой отбивными, что стояло на белой льняной скатерти. Ни разу в жизни ни на одном столе ей не доводилось видеть столько ножей, вилок и ложек, не говоря уже о персональных приборах.

Город, казалось, впал в оцепенение. За окном валил снег, который был Финни в диковинку и вызвал у нее суеверный восторг, поразив своей красотой. Вокруг стояла звенящая тишина. Белые хлопья осыпали, точно сахарной пудрой, улицы и кусты.

В Африке ничего подобного не увидишь.

Больше всего Финни радовала мысль, что Бостон совершенно не похож на ее любимую Африку. Два разных мира. Целая вечность, казалось, отделяла ее от еще не присланных вещей. От резных деревянных игрушек и собственноручно сшитых крошечных платьев. Целая вечность пролегла между ней и воспоминанием о тонком голоске, нежном и сладостном, словно сливочная карамель.