Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией) :: Нагорный Алексей Петрович
Страница: 5 из 291 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕкогда мне выдали билет из врат небесных,напутствуя: -ну что ж,иди - живи... багаж мой был:следы от бывших крыльев, и свежий шрам посеянной души. и не было проклятий или гнева - к чему роптать на собственных детей... и мой исход,конечно,не был первым- за горьким опытом пожить среди людей... и Ты,спасибо,отпустил - но не оставил.... >> 28.08.10 - 20:45 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией) :: Нагорный Алексей Петрович
Нет больше твоих родителей. И дома твоего нет. Крепись, Коля. Горе большое, а ты — молись. Все ходим под богом, и пути его — неисповедимы. — Он перекрестился.
Сказанное с трудом проникало в мозг. Коля никак не мог осмыслить слов Арсения. Все казалось — о ком-то другом он сказал, сейчас все разъяснится, и все будет, как всегда. «Родителей… нет, — про себя повторил Коля. — Наверное, дома нет?» — А где же они? — дрогнувшим голосом спросил он. — Пока стенка на стенку шла, загорелся ваш дом, — сказал Арсений. — Когда тебя сбили, он в этот самый миг и загорелся. Тушили, да там, говорят, пламя в полнеба взвилось. И собака погибла. Так и осталась на цепи, бедняга. Ты крепись, Коля… Родителей хоронили, как исстари хоронят на Руси: с воем, кутьей и беспробудным пьянством. Пока выносили из церкви гробы и старухи крестились, Коля стоял в стороне, словно все происходившее не имело к нему никакого отношения. Он еще не осознал до конца, что же произошло, но даже те обрывочные мысли, которые мелькали теперь в его мозгу, неумолимо подводили его к одному: родители ушли навсегда и ему, Коле, теперь будет совсем плохо. Он думал о том, что отец, в сущности, был мужик добрый, безвредный, а что пил… Кто из русских людей не пьет? Все пьют, потому что жизнь до сих пор была глухая и беспросветная. Жалко было отца: от роду — сорок, на вид — семьдесят: седой, грязный, всклокоченный, как больной петух. И мать в свои тридцать шесть — морщинистая, с большим животом и потухшими глазами… Не повезло и ей: двух сыновей отняла глотошная, третий, Коля, вырос сам по себе, чужим. И вот все кончилось. Навсегда. Гробы один за другим отнесли к могиле, и вслед за отцом Серафимом провожающие запели «Снятый боже». Потом отец Серафим бросил землю на оба гроба и проговорил негромко и печально: — Господня земля, и исполнение ея, вселенная и все живущие на ней… Он пролил на гробы елей из кадила, проговорил «Со духи праведных», и четверо мужиков, Анисим Оглобля среди них, подвели связанные полотенца под гробы и опустили в могилы. После поминок, устройство которых отец Серафим по своей щедрости взял на себя, состоялся разговор. Батюшка притянул Колю к себе, погладил по-отцовски: — Садись, обсудим, как тебе дальше жизнь ломать. Скажи, как мыслишь: здесь остаться или уехать хочешь? — Чего же здесь, — грустно сказал Коля. — Хлеб не сеял, скотину не пас. А драться больше не могу. Не крестьянское это дело, — он повторил слова покойной матери. — Оно верно, — кивнул Серафим. — Мне помогать станешь. По дому, по хозяйству. — Тошно мне здесь, батюшка. Вина на мне за родителей. — Нет, — вздохнул Серафим. — Ибо сказано: и волос с головы человеческой не упадет без воли моей… Так бог решил, Коля, и грешно тебе, человеку, быть больше бога. В горницу вошел Арсений, прислушался, теребя пуговицу на сюртуке, вмешался в разговор: — Уехать тебе надо, вот что я скажу. — Куда? — спросил Серафим. — В Петербург, — сказал Арсений. Коля вопросительно посмотрел на него, недоверчиво улыбнулся: — В Петербург? Мне? Не-е… — Почему «не-е»? — весело передразнил Арсений. — Ты мне нравишься, товарищами будем! — Гусь свинье не товарищ, — вспомнил Коля поговорку. — Кто же из нас кто? — усмехнулся Арсений. Отец Серафим замахал руками, запричитал: — Не туда разговор, не туда, милейшие, надо по сути говорить в корень, в корень, дражайшие, заглядывать! Что Коля у вас делать станет? Чему учиться? — Для начала — поживет, осмотрится. Потом возьму его в долю. Дело у меня в Питере. — Какое? — спросил Коля. — Особое, — усмехнулся Арсений. — Я же тебе говорил. Как, батюшка? Отпустите Колю? Коля заплакал, уткнулся священнику в плечо: — Не гоните меня. Сам не знаю, чего хочу. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|