Повестка   ::   Гришем Джон

Во-первых, нужно будет как-то объяснить их происхождение. Во-вторых, пятьдесят процентов опять-таки съедят налоги. В-третьих, набив карманы кредитками, Форрест пустится во все тяжкие и просто убьет себя внезапно свалившимся богатством.

— Значит, через год я получу двадцать пять тысяч?— уточнил Форрест.

Рэй не сумел понять, звучит ли в голосе брата разочарование или вожделенный восторг.

— Что-то около того.

— Скажи, тебе самому нужен этот дом?

— Нет. А тебе?

— На кой черт? Возвращаться сюда я не собираюсь.

— Ты уверен?

— Судья выставил меня за порог, заявил, что я позорю его род. Сказал, чтоб ноги моей здесь больше не было.

— А потом попросил у тебя прощения.

Форрест быстро сделал глоток виски.

— Да хоть бы и так. Тут сама обстановка на меня давит. Душеприказчик ты, ты и разбирайся. Придет время, вышли мне чек, и дело кончено.

— Но мы оба должны по крайней мере ознакомиться со всеми документами.

— Я к ним не прикоснусь.— Форрест встал.— Хочу пива. За пять месяцев успел забыть его вкус.— Направляясь к машине, он оглянулся.— Составишь компанию?

— Нет.

— Точно?

Спокойнее, конечно, поехать с ним, подумал Рэй, однако пересилила потребность взять под охрану семейное достояние. Судья никогда не запирал дом. Где искать ключи?

— Езжай один. Я побуду здесь.

— Как знаешь.

Приход очередного посетителя не вызвал у Рэя никакого удивления. Он пытался отыскать на кухне ключи, когда за распахнутой входной дверью послышался громкий голос, который мог принадлежать лишь одному человеку — Гарри Рексу Боннеру.

Они не виделись лет пять. Обнялись. В медвежьей хватке старого приятеля плечи Рэя хрустнули.

— Очень жаль,— проговорил Гарри Рекс.— Очень, очень жаль.

Высоченный, пышнобородый, с широкой грудью и объемистым животом, он всегда искренне восхищался судьей Этли и был готов на все ради его сыновей. К нему, блестящему юристу, запертому волей судеб в крошечном городке, судья неизбежно обращался за помощью в решении связанных с младшим сыном проблем.

— Когда ты приехал?— спросил Гарри Рекс.

— Около пяти. Отец лежал на кушетке в кабинете.

— Я две недели проторчал на идиотском разбирательстве, некогда было перемолвиться с Ройбеном даже словом. Где Форрест?

— Поехал купить пива.

Опускаясь в кресла-качалки, оба ощутили бездушную жестокость этой фразы.

— Рад тебя видеть, Рэй.

— Как и я тебя, Гарри Рекс.

— Трудно поверить, что судьи уже нет.

— Да. Мне казалось, он бессмертен.

Рукавом рубашки Гарри Рекс вытер глаза.

— Жаль, жаль,— пробормотал он.— В голове не укладывается. Видел его ровно две недели назад. Старик подстригал газон. Двигался он медленно, мешали боли, но не жаловался.

— Врачи дали отцу год. Было это как раз двенадцать месяцев назад, но я думал, он продержится дольше.

— Как и я. Силы духа ему хватало.

— Чаю выпьешь?

— С удовольствием.

Рэй прошел в кухню, чтобы приготовить два стакана быстрорастворимого чая со льдом. Вернувшись на крыльцо, протянул один Гарри Рексу.

— Вынужден предупредить: напиток далеко не первоклассный.

Гость принял стакан.

— Зато холодный.

— Нужно провести прощание, Гарри Рекс, и не здесь. Что скажешь?

С секундной задержкой бородач откинулся на спинку кресла, улыбнулся:

— В здании суда, в ротонде на первом этаже. Будет лежать как монарх. Он заслужил.

— Шутишь?

— Ничуть. Ему бы это понравилось. Пусть сограждане окажут судье последние почести.

— Идея неплоха.

— Верь мне, это будет то, что надо. Я переговорю с шерифом, он согласится. Да и люди поддержат. На какой день назначены похороны?

— На вторник.

— Значит, прощание начнется завтра, после обеда. Хочешь, чтобы я сказал несколько слов?

— Естественно. Почему бы тебе не заняться всей процедурой?

— Заметано.