Ворон   ::   Смолл Бертрис

Только он не смеет показать себя таким на людях. Ты ведь понимаешь, верно?

Уинн кивнула.

— И ты его любишь?

— Сейчас еще нет, — честно призналась Неста, — но когда узнаю лучше, полюблю. — Она улыбнулась. — Когда твои сестры выйдут замуж и разъедутся, мы так хорошо будем проводить время! Возьмем хлеб, ваш замечательный сыр, сладкое вино и устроим пикник в холмах около Гарнока.

— Если позволит погода, — практично заметила Уинн.

— Она будет хорошей, — убежденно ответила Неста — Давай спать, леди Энид права. Тебе нужно отдохнуть.

Впервые за долгое время Уинн хорошо выспалась. Когда главная домашняя рабыня Ди коснулась ее плеча, чтобы разбудить за час до зари, Уинн поднялась освеженная. Одеваться в нарядное платье было слишком рано. Она вынула из сундука старую тунику, перехватила ее поясом и поспешила вниз. С удовольствием она отметила, что огонь в камине весело полыхал. Отперев дверь зала, она заторопилась в пекарню, где из печей вынималась уже вторая порция свежих хлебов. Одобрительно улыбнувшись и помахав рукой пекарю, она поспешила в хлев, где коров уже подоили, а в сыроварне на каменных столах лежали свежие сыры, приготовленные для отправки в зал. В домике, где размещалась кухня, повар Гвир, размахивая ложкой, давал указания помощникам, что они должны сделать на кухне и на дворе, где были уже установлены вертелы для большой туши оленя, быка и четырех молодых барашков, которых сейчас поворачивали над огнем. На кухне повар жарил каплунов, уток и молодого кабана. Уинн чуть не столкнулась с поваренком, несущим в пекарню противень пирожков с дичью.

Гвир, суетливый малый, громко закричал:

— Только урони пироги, ты, неуклюжий дурак, — угрожал он, — и я из тебя самого сделаю фарш!

Мальчик бросил на повара нахальный взгляд, нисколько не боясь его угроз.

— Сначала поймай меня! — засмеялся он.

— Рыба будет к столу? — спросила Уинн.

— Да, моя госпожа! Морская форель, фаршированная лобаном, который начинен устрицами. Она будет сварена в вине и с травами на пару и подана с ломтиками лимона на листьях свежего кресс-салата.

— Ты художник, — похвалила Гвира Уинн. — А сладости готовы?

— Да, Гарри, пекарь, приготовил невестам сахарный торт, а мы залили в формочки розовое желе, сделали засахаренные фиалки и еще яблочный пирог.

— Вы все так хорошо потрудились, что мне почти ничего не осталось, — похвалила Уинн Гвира и его помощников.

— Вы должны беречь свою красоту для принца, — лукаво сказал Гвир.

Уинн рассмеялась.

— У меня нет времени для моего лорда Мейдока, пока я не увижу благополучный отъезд своих сестер.

Гвир не сказал ничего, но голос откуда-то из глубины кухни отчетливо произнес:

— Который нельзя, к сожалению, ускорить, госпожа!

— Как не стыдно! — ответила Уинн, погрозив пальцем провинившемуся, едва сдерживая смех. Ни Кейтлин, ни Дилис не пользовались любовью слуг, и, надо заметить, вполне заслуженно. Обе были грубы, требовательны, им трудно было угодить.

Затем Уинн заторопилась в церковь, где застала отца Дрю, под руководством которого несколько молоденьких девушек украшали церковь свежими цветами, еще влажными от росы, и зелеными ветками.

Отперев длинную, узкую шкатулку, Уинн вынула несколько свечей из пчелиного воска и дала их священнику.

Возвратившись в зал, она обнаружила, что мужчины уже зашевелились. Уинн подозвала Эйниона и сказала:

— Позаботься, чтобы лорды Коуна и Длина помылись перед свадьбой. Подозреваю, что они не видели воды несколько недель. Вчера от них несло. Возможно, от быстрой езды.

— Я вымою их сам, госпожа, — с усмешкой сказал Эйнион. — Не могу сказать, что ваши сестры заслужили мою любезность. Принц поможет мне. Он любит воду.