Воздушные замки   ::   Лэнгтон Джоанна

Пусть в этом есть что-то мистическое, но, поверьте, побродив по комнатам, переночевав пару раз в том доме, человек до мельчайших подробностей вспоминал свое детство, всех людей, которых когда-либо встречал, все собственные забытые ощущения.

— Легко могу в это поверить, — проговорила Салли. — В вашем доме меня просто одолели воспоминания!

— Но мистика мистикой, — продолжил Карстен, главное же, в то время среди гостей замечательного, изображенного на фотографии африканского дома оказался Карл Ланстад, известный адвокат, на счету которого множество выигранных сложнейших судебных процессов. В мире современного бизнеса это одна из ведущих фигур, я сам недавно был вынужден просить его совета по поводу предложенной мне рискованной сделки. Знал бы я тогда, что этот человек был знаком с отцом и матерью Присциллы. На фотографии он совсем еще молодой, с пышной шевелюрой… Но даже спустя столько лет не узнать его было невозможно. Вот и потянулась ниточка!

— Это отлично! — улыбнулась Салли и, повернувшись к Присцилле, попросила:

— Ты читай мои письма внимательно, в одном из них я нарисовала портрет нашего отца. Конечно, воображаемый портрет, но люди, знакомые с папой, его узнали! Представляешь, нарисовала когда-то и забыла, куда положила рисунок. Он наверняка отыщется среди писем! А я ведь хороший художник, мои портреты пользуются известностью!

— Обязательно найду его! — воскликнула Присцилла и взглянула с благодарностью на Карстена. — Карсти, спасибо тебе за все! Ты тоже соединил любящие сердца, вот за это я тебя особенно ценю!

— Только лишь за это?

— Поверь мне, за это больше всего!

Прошло еще несколько дней, наполненных самыми обычными заботами и делами. И вот, обедая в огромной столовой с друзьями Карстена, приехавшими навестить молодоженов в доме на Хиркенхольме, он вкратце рассказал им историю поисков сестрички Салли. И завершил свой рассказ словами:

— Узнав о письмах, которые Присцилла писала выдуманной сестре, я понял, что найду ее обязательно, поскольку она существует. Моя любовь сотворила чудо! И, обратите внимание, — даже имена сошлись! Бесконечные обращения к десяткам свидетелей, случайным знакомым дали свой результат. А жена теперь по-прежнему будет писать сестричке письма и не прятать их в стол, а отправлять по почте! Присцилла, я тебя люблю сейчас, и любил уже тогда, когда только услышал твой рассказ! Не жалость, а любовь поселилась навек в моем сердце. Господа, я пью за здоровье очаровательных сестер, Присциллы и Салли! А завтра мы с женой отправляемся в свадебное путешествие, зимние шторма нас не пугают!

— Куда это вы отправляетесь? — проворчала Гертруда. — На «Присцилле» обновляют рангоут, там работы до весны хватит!

— А кто сказал, что мы собираемся выходить в море? На яхте хорошо и в гавани. Кстати, к обеду и ужину будем регулярно возвращаться в дом. Замечательное получится путешествие!

— Зная, что весь мир теперь доступен мне, и я могу выбрать самое изумительное по красоте, климату и развлечениям место в любом уголке земли, я… Я предпочла бы провести медовый месяц в лодочном сарае, на старом паровом боте, — сказала с улыбкой Присцилла и поежилась: ~ Но только в машинном отделении, при разведенном в топке огне!



Эпилог

Карстен частенько повторял свой рассказ о поисках Салли и потом, после венчания и свадебного путешествия, но проведенного не в лодочном сарае, где собиралась получать удовольствия от жизни неприхотливая миллиардерша, а на судостроительных заводах Швеции и Финляндии, как этого требовали дела.

После окончания медового месяца, спустя и год, и два, и три, всегда его самыми благодарными слушателями были прежде всего Присцилла, Салли и Гертруда.

Вскоре слушателей прибавилось.