Возлюбленный воин   ::   Поттер Патриция

Неужели его отец умер, а братья поверили, что он не вернется и не предъявит свои права? Эта мысль не давала Патрику покоя, и с каждым ударом весла злость в его сердце только разрасталась.

С братьями, с которыми он имел одного отца, но разных матерей, Патрик никогда не был близок, а отец, обладавший злым, жестоким нравом с момента рождения, не уставал ссорить их. Патрик и Рори, его средний брат, все время соревновались друг с другом в надежде добиться редкого отцовского одобрения. Младший, Лахлан, мечтатель по натуре, частенько вызывал гнев отца и большей частью скрывался в горах, вместо того чтобы упражняться с оружием и развивать силу.

Но может, их никого нет в живых? Может, они пали от рук Кэмпбеллов в результате кровавой распри, продолжающейся уже сотню лет, или погибли на Флодденском поле? Испанские охранники дразнили его, рассказывая о крупной победе англичан на шотландской границе, но Патрик надеялся, что это ложь. Затем появился новичок, захваченный в плен после сражения и проданный в рабство испанцам. Этот новичок и подтвердил поражение шотландской армии.

Этого человека тоже уже не стало: он умер от истощения и был выброшен за борт, как и многие другие. Патрик не знал, как ему удается держаться так долго: охранники прозвали его Номер Один, самый выносливый гребец.

Что ж, он и впредь не собирался доставлять ублюдкам удовольствие своей смертью.

Опустить! Поднять!

Опустить! Поднять!

Поднять весло, подать вперед, опустить в воду и сделать гребок, вложив в него всю силу без остатка. Патрик делал это, ни о чем не думая, но каждый мускул его тела ныл от неимоверного напряжения. Его сердце громко стучало, дыхание было прерывистым и болезненным, в горле пересохло. Стоны товарищей по несчастью свидетельствовали, что не один он подошел к пределу своих физических возможностей.

Патрик затруднялся сказать, сколько времени они гребли. Казалось, прошло уже несколько суток. Он не мог больше грести за себя и Денни.

Англичанин согнулся над веслом, и Патрик налег на свое весло всем весом.

– Денни! – прошипел он.

Денни резко вскинул голову и застонал. Его лицо от напряжения стало красным, а шрам на нем – более заметным.

На самом деле его звали вовсе не Денни. Патрик даже не был уверен, что его сосед англичанин, поскольку тот не произнес ни слова с того момента, как несколько месяцев назад его приковали к скамейке рядом. Но что-то в его внешности заставляло Патрика считать этого человека англичанином. Вероятно, светлый цвет волос.

«Думай о чем-нибудь другом, кроме боли».

Проклятых англичан Патрик любил ничуть не больше, чем испанцев. На самом деле они были его заклятыми врагами. Но когда новичка приковали рядом с ним, тот показался ему растерянным и беспомощным: он напоминал ребенка, хотя с виду был ровесником Патрика. За неимением лучшего Патрик окрестил его Денни и невольно взял на себя обязанность опекать соседа. Он заботился, чтобы другие гребцы не отнимали у Денни пищу и полагающуюся ему порцию воды.

– Греби, – прошептал он, и Денни слабо кивнул.

В этот момент Патрик уловил незначительную перемену в ходе судна.

– Дуй, ветер, дуй, – пробурчал он, почувствовав, как корабль устремился вперед, будто небеса его услышали.

С палубы над головой донесся крик на испанском языке – приказ поднять паруса.

Напрягая плечи, Патрик продолжал грести, пока не прозвучала команда сушить весла, затем он и остальные гребцы, ссутулившись, застыли в неподвижности в полном изнеможении.

И тут же по проходу двинулся Мануэль, мальчик-водонос, разливая воду по жестяным кружкам, которые в дополнение к жестяной плошке и одеялу были единственным скарбом гребцов. Возле скамьи Патрика он остановился и, чуть заметно кивнув, принялся наполнять кружки, передаваемые с другого конца скамьи Патрику и обратно.

В душе Патрика сверкнул робкий луч надежды.