Возвращение к сыну   ::   Гордон Люси

Нигде не было никаких признаков Лиз или этого «нахлебника», как он называл про себя Тони. В страхе, что его сына увезли за границу, он обрыскал весь дом и вновь выбежал на улицу.

Наконец он увидел кого-то, кто походил на помощника садовника. В поношенных джинсах, свитере и старой-престарой шляпе этот некто копал канаву как раз посреди прекрасно ухоженной лужайки. Думая об испорченной площадке для гольфа, Гэвин со злостью вздохнул и крикнул:

– Эй, ты! Что это ты там делаешь?

Поля потрепанной шляпы приподнялись, и Гэвин увидел совсем еще молодую женщину. Лицо у нее было некрасивое, но полное жизни и любопытства. Гэвин сразу понял, что перед ним была личность – с таким достоинством она на него посмотрела. На звание красавицы она могла бы претендовать из-за своих глаз – больших, карих, теплых... Что касается остального, то нос ее был слишком длинным, рот – слишком широким, а подбородок – слишком упрямым, хотя общее впечатление она оставляла довольно приятное. Но это если бы Гэвин был в соответствующем настроении. Сейчас же казалось, что и молодая женщина настроена так же воинственно, как и он.

– Это вы со мной говорите? – спросила она.

– Да. Я спросил, что это вы там делаете с этой лужайкой?

– Копаю, – спокойно объяснила она. – А чем, по-вашему, я еще занимаюсь?..

– Не валяйте дурака! Вы знаете, сколько времени потребовалось, чтобы лужайка стала такой красивой?..

– Да, а теперь настало время, чтобы кто-то сделал что-то такое, чтобы от этой лужайки был толк, – отпарировала она. – Здесь хорошо и солнечно. Идеальное место для выращивания овощей...

Гэвин скрежетнул зубами.

– Где ваш хозяин?

У нее на губах появилась слабая улыбка, смысл которой он понял позже.

– Вы имеете в виду мистера Акройда?

– Не прикидывайтесь дурочкой...

– А я и не прикидываюсь, – заявила она невинным голосом. – Вы бы удивились, увидев, какой глупой я могу быть, когда мне это нужно...

Если бы он не был так рассержен и огорчен, возможно, он и обратил бы внимание на это предупреждение. Но сейчас он видел лишь то, что ему вновь перечили, а это для Гэвина всегда было невыносимо. Сейчас даже больше, чем когда-либо...

– Предупреждаю, терпение мое на исходе! – прорычал он.

Она кивнула.

– Я вижу. Думаю, что и вначале его было немного.

– Послушайте...

– Вы всегда кричите на людей, как сержант в армии? Мне начать прыгать? Или стоять по стойке «смирно»? Извините, не умею подчиняться.

– Почему бы вам не попробовать говорить просто вежливо?

– А вам? Вы врываетесь в мой дом и начинаете отдавать приказы...

– В ваш дом? Какого черта! Что вы имеете в виду?..

– Дом принадлежит женщине, на которой мой отец собирается жениться. Мы все вместе живем здесь. Понятно?

– Да, вполне. И поскольку мы собираемся откровенно поговорить, то сейчас моя очередь. Как я понимаю, Тони Акройд – ваш отец, а женщина, на которой он собирается жениться, Элизабет Хантер, моя жена.

Она широко раскрыла красивые глаза, и у нее вырвалось:

– Ваша жена? О Боже! Так вы тот самый Гэвин-раздражитель, который все время раздражает и действует на нервы!

– Что вы сказали? – зловеще переспросил он.

– Ничего, – торопливо ответила она. – Я ничего не сказала.

– Вы сказали: «Гэвин-раздражитель». Мне хотелось бы знать: почему?..

– Послушайте, это просто глупое прозвище... – Она говорила с трудом.

– Это моя жена так называла меня?

– Конечно, нет... не совсем так... это...

– Да или нет? Или вы настолько глупы, чтобы не видеть разницу?

Она покраснела.

– Вы – прелесть, не так ли? Хорошо, если вам необходимо знать, то Лиз говорила, что все, что вы делаете, ее раздражает, и я...

– И вы придумали прозвище, – закончил он. – А после этого еще позволяете себе говорить мне о хорошем тоне и манерах...

– Не предполагалось, что вы узнаете об этом.