Все, что я желал   ::   Гудмэн Джо

— Итак, Форель? — Архиепископ обвел взглядом членов Трибунала, и те дружно расхохотались. — Полагаю, это имя прекрасно тебе подходит, — продолжал оратор, когда смех утих. — Неужели друзья не называли тебя Форелью?

Мэттью наконец-то моргнул; ему хотелось вытереть слезившиеся глаза, но он опасался, что подобный жест будет неправильно истолкован: ни один из членов Трибунала не приписал бы это обилию чадящих свечей, все подумали бы, что виконт Саутертон готов разреветься. Уж лучше пусть называют его рыбой, чем девчонкой.

— Так тебя называли Форелью или нет? — В голосе архиепископа звучало нетерпение. Этот молодой человек был не старше любого другого члена «Общества», однако главой избрали именно его, так как он обладал всеми необходимыми качествами, прежде всего — уверенностью в себе. Мэттью потупился и пробормотал:

— Нет, не называли.

Архиепископ чуть приподнял бровь, а члены Трибунала неодобрительно загудели.

— Ты что же, не знаешь, как следует отвечать? — осведомился архиепископ.

— Нет, ваше преосвященство, не называли, — ответил Мэттью с дрожью в голосе.

Архиепископ, он же лорд Барлоу, снова приподнял бровь, и Мэттью проговорил:

— Нет, ваше преосвященство, мои друзья не называли меня Форелью.

Элбион Джеффри Годвин, лорд Барлоу, едва заметно улыбнулся.

— Отличный ответ, — сказал он после недолгого раздумья. — И все же я не могу не удивляться его неправдоподобию.

Мэттью взглянул на него с удивлением, и тот вкрадчивым голосом проговорил:

— Разве мы не друзья, Форель?

— Я полагаю, что вам, ваше преосвященство, еще предстоит подумать об этом.

Юный лорд Барлоу одобрительно кивнул, затем покосился на друзей. Снова взглянув на Мэттью, он сказал:

— Разумеется, мы проголосуем, но голосование — всего лишь формальность. Ты здесь, среди нас, по нашему приглашению. А приглашения мы раздаем не так просто. В члены «Общества епископов» попасть нелегко.

Вышеупомянутое «Общество» облекало свои намерения в весьма удобную и лестную для его членов форму. Сказать, что виконт Саутертон был приглашен сюда, означало полностью пренебречь тем фактом, что на него напали двое членов «Общества» во дворе Хэмбрик-Холла. Причем нападавшие отличались преторианским ростом и сложением [1] . Они притащили его связанным, с завязанными глазами и с кляпом во рту в эту полутемную и сырую комнату, расположенную в дальнем конце школы.

Называть присутствующих членами «Общества», в то время как они скорее являлись членами судилища, — вот еще одно свидетельство того, что «Общество» имело склонность облекать горькую правду в весьма безобидную форму.

Архиепископ Кентербентер [2] ! Мэттью чуть не рассмеялся, вспомнив этот нелепый титул. Наверняка лорду Барлоу не понравилось бы, если бы ему стало известно, что те, кто не сподобился попасть в члены «Общества», частенько отзывались об этом титуле презрительно или насмешливо, словом, без должного почтения.

Конечно же, лишь очень немногие отваживались отзываться неуважительно об архиепископе в таких местах, где их могли бы подслушать. Почти все опасались шпионов — те тотчас же донесли бы членам «Общества» о неуважительных отзывах однокашников, донесли бы только для того, чтобы также стать членами столь могущественной политической клики. Ведь пока существовала школа Хэмбрик-Холл, в ней было и «Общество епископов». Те же, кто не удостоился посвящения, ничего не знали о происхождении этой организации. В самом же «Обществе», от архиепископа к архиепископу, передавалась история его возникновения; эта традиция поддерживалась почти двести лет, и от нее не отступали ни на словах, ни на деле. Первый архиепископ облек эту историю в стихи, и таким образом она без изменений передавалась от одного главы ордена к другому уже многие десятилетия.