Похитители красоты   ::   Брюкнер Паскаль

Аннотация: «Похитители красоты» – захватывающий триллер, не отпускающий читателя до последней страницы. По духу, эта книга – нечто среднее между «Коллекционером» Фаулза и «Беладонной» Молинэ, только она еще больше насыщена событиями и интригой.

«Красота есть высшая несправедливость. Одной лишь своей внешностью красивые люди принижают нас, вычеркивают из жизни – почему им все, а нам ничего?.. А теперь, господа, подумайте: если вы, как и я, готовы признать, что красота есть гнусность и преступление против человечества, надо делать выводы. Красивые люди наносят нам оскорбление, а значит, должны быть наказаны…»

---------------------------------------------

Паскаль Брюкнер

Похитители красоты

Pascal Bruckner. Les voleurs de beaute.



Анне -

прибытием в этот мир

Как-то вечером посадил я Красоту себе на колени.

– И горькой она оказалась.

– И я оскорбил ее.



Артюр Рембо, «Сезон в аду»

ПРОЛОГ

Я зажег лампочку на потолке, взглянув в зеркальце, отметил, что в уголке левого глаза у меня появилась новая морщинка, и тут машину занесло. Элен отчаянно надавила на тормоз, вывернула руль. Цепи не держали. Я вскрикнул; машина развернулась поперек дороги и увязла в сугробе. Было семь часов вечера, стояла темень, густо валил снег.

Мы возвращались из Швейцарии, где отдыхали на известном горнолыжном курорте. Вообще-то я ненавижу горы, доктор, а еще пуще ненавижу холод, он пронизывает насквозь, кусает. Но Элен проявляла заботу о моем воспитании: ей загорелось приобщить меня к этому виду спорта и показать мне Альпы во всем их величии. Изломанные очертания вершин, их окаменелая надменность меня прямо-таки пришибли. Эти каменные судьи не знают снисхождения; слишком они высоки, слишком заострены. Природа создала горы в наказание людям, когда ей захотелось их унизить. Целую неделю я терпел полярную стужу – был конец января – и, напялив на себя полное снаряжение космонавта, выходил на обледенелые трассы, крутизна которых повергала меня в ужас. Вечером возвращался в отель разбитый, не чувствуя под собой ног, с красным носом, пунцовыми щеками и задубевшими от мороза пальцами. Зато Элен блаженствовала; она вообще обожала все то, от чего большинству из нас не по себе: бураны, резкие перепады температуры, головокружительные склоны. Уж не знаю, когда она спала, но в девять утра была уже на лыжах, съезжала ловко и грациозно, вздымая искрящиеся на солнце клубы белой пыли, а по вечерам ей еще надо было дрыгаться на дискотеках. Высота приводила ее в щенячий восторг. Она все упрашивала меня: «Посмотри же вокруг, проникнись этой красотой. Ты в Швейцарии, эта страна – воплощение материнства, грудь старушки Европы, из которой истекают мед, шоколад и молочные реки. Запасайся же здесь впрок силой и здоровьем». Возражать ей я даже не пытался. Но к концу недели чистый горный воздух и красоты обрыдли мне до такой степени, что меня мутило даже от звона колокольчика на санях, и я взмолился; мне хотелось одного: убраться отсюда и вернуться вниз, на равнины, они хоть приветливее.

Элен взяла свою машину. Я не имел ничего против – сам я не умею водить. У нее была красивая хромированная игрушка, шикарная такая, просто мечта, чтобы пустить пыль в глаза; знаете эти немецкие машины – плавный ход и мощный двигатель, внутри сплошь мягкая кожа и орех, и не едут даже, а заглатывают дорогу. Элен еще оснастила ее кое-какими мелочами, и я, полулежа на сиденье, щуря глаза на свет приборного щитка, наслаждался комфортом каюты океанского лайнера Урчание мотора убаюкивало. В тот день, вместо того чтобы ехать прямо в Париж, мы еще прошвырнулись: невзирая на мерзкую погоду, задержались в Лозанне, поглазели на витрины дорогих магазинов, зашли в часовню, в музей.