Встретимся в полночь   ::   Нейвин Жаклин

 – Вы пораните ноги.

– Не пораню. Сегодня я, наверное, не засну и поэтому хочу насладиться последним теплом.

– Вы легкомысленны. Сегодня прохладно.

– Ничего подобного. Ночь просто великолепная.

– Вы должны думать о младенце.

– Младенец не простудится. Он во мне, ему тепло и хорошо. – И Джулия положила руку на свой еще плоский живот. – Вы рассуждаете как старая бабка, Рафаэль.

– Мадам! Вы задели меня за живое.

– Идите посидите со мной.

Она побежала к крытой аркаде, колонны которой увивал плющ. Это была картина, исполненная таинственности, достойная кисти самого Боттичелли.

Рафаэль впитывал ее в себя – каждый оттенок цвета, каждую блестяще нарисованную деталь, – словно смотрел на настоящий шедевр.

– Вы похожи на нимфу, – хрипло сказал он. – Вы вызываете у меня желание снова вас изнасиловать.

Он приблизился к ней, и она игриво рассмеялась.

– Какой ужас. – В этот момент лунный луч упал на ее лицо, озарив его неземным светом и засветив огонь в ее золотистых глазах. – Вы счастливы, Рафаэль?

Он улыбнулся и положил руку на спинку скамьи. Он играл густым локоном ее волос, ощущая их шелковистость, любуясь их блеском.

– Разрешите мне перечислить мои нынешние обстоятельства. Я безумно влюблен. Судьба пожелала, чтобы та, кому отдано мое сердце, была моей женой.

– Как это немодно, – презрительно протянула Джулия. – Что скажут в свете?

– Боюсь, что это может вызвать скандал, так что нужно держать все в тайне.

– Поскольку я знаю, как вы боитесь сплетен, то клянусь, что никому ничего никогда не скажу.

– И живем мы в хаотичном бестолковом доме, который вы почему-то любите.

– Потому что мы превращаем его в любимый дом. Согласитесь, что прогресс налицо. Ваша бабушка была под сильным впечатлением во время своего недавнего визита. Лужайки оформлены, сад в порядке. В большей части помещений работы завершены, и мне нравится собрание произведений искусства, которое ваша мать привезла из Франции.

– Столько хлопот, – сварливо сказал Рафаэль, хотя глаза его блестели.

– Да, но ведь вы же не возражаете. Я даже заставила вас выбрать занавеси на окна.

– Только для моей библиотеки, – строго уточнил он. – И видит Бог, это и правда не такое уж трудное дело. Признаюсь, мне нравится устраивать этот дом с вами. Вместе. Он становится в большей степени нашим, а не просто реликвией, принадлежащей моим предкам. Уже двух этих вещей – жены и дома – было бы достаточно, чтобы сделать человека довольным. Но теперь… – Рафаэль замолчал, и в голосе его появилось мягкое удивление. – Я буду отцом. Мне трудно в это поверить.

– Через пять месяцев это покажется вам более чем реальным, – засмеялась Джулия. – Я уверена, что вы еще научитесь менять пеленки.

Он поднял голову и посмотрел сквозь решетчатый навес на бриллиантовую россыпь звезд.

– Вы спрашиваете, счастлив ли я. Должен признаться – да, счастлив. То, что я испытываю, даже больше, чем счастье. Это – блаженство. А может, это безумие? Какое слово может правильно описать мое теперешнее состояние? – Снова повернувшись к ней, Рафаэль сказал задумчиво: – Вероятно, если я просто скажу, что никогда не было человека, более счастливого, чем я, это будет соответствовать тому, что я чувствую. Я гораздо более обласкан судьбой, чем такой повеса, как я, имеет право даже вообразить.

– Но теперь вы мой повеса, – сказала Джулия, улыбаясь ему. – И я должна сообщить вам, что нахожу ваши скандальные наклонности совершенно восхитительными в определенных обстоятельствах.

Он с готовностью скользнул рукой к ее талии, притянул к себе. Она прильнула к нему. За прошедшие два года супружеской жизни она все так же возбуждала его, и Рафаэль подозревал, что это будет всегда.