Вторая жизнь   ::   Уинстон Энн Мэри

 — Джилиан подняла голову, и Марина увидела, что слезы размыли ее идеально подкрашенное лицо. — Но внезапно у тебя остановилось сердце. Врачи не могли понять почему. Мне сказали, что, видимо, голова пострадала гораздо серьезнее, чем они первоначально предположили.

— А что было потом? — еле слышно спросила она.

— Пока врач выписывал свидетельства о смерти и меня спрашивали о возможности пожертвования больнице ваших внутренних органов для пересадки другим больным, вошла медсестра и сказала, что ты снова начала дышать. И при этом была настолько испугана, что я в жизни не видела ничего подобного! — Джилиан слегка улыбнулась, тщательно промокнув слезы. Помедлила, затем взглянула на Марину. — Ты и правда ничего не помнишь?

— Ничего. — Это не ложь, уверяла она себя, чувствуя неловкость. У нее не было Марининых воспоминаний. Она взяла Джилиан за руку и, когда та поднялась с пуфика, попросила:

— Покажи мне, пожалуйста, квартиру. Предположим, что я никогда не бывала здесь раньше.

— Что за странность — показывать сестре ее собственную квартиру!

— Знаю. — Марина улыбнулась. — Я тоже чувствую себя нелепо.

Джилиан остановилась посередине прекрасно меблированной гостиной.

— Интересно, узнаешь ли ты наш магазин?

— Я очень хочу его увидеть. Возможно, завтра.

Джилиан рассказала ей о том, что они являются совладелицами популярного магазина детских книг и игрушек, который называется «Детский городок». Сестры начали с нуля лет десять назад.

Как она будет там работать? Она все время, была женой, создающей семейный уют, и не работала с тех пор, как окончила колледж. А последние два года занималась своей малышкой. Правда, ее дипломная работа по окончании колледжа была посвящена детскому воспитанию. Но Бен весьма решительно настаивал, чтобы она не работала. Она слишком его любила и не хотела перечить, а вскоре ей и самой понравилось заниматься только семьей и домом.

Джилиан продолжала экскурсию, Марина следовала за ней, делая попутные замечания, пока они наконец не вошли в большую спальню Рона Деверо и его жены. В прекрасной, ручной работы серебряной рамке на туалетном столике стояла фотография — первая фотография, которую Марина увидела в доме.

Взяв ее в руки, Марина стала ее спокойно рассматривать. Мужчина и женщина выглядели беззаботными и счастливыми, уверенными в себе и в совместной жизни. Снимок был сделан на борту парусной лодки — возможно, «Леди», о которой ей рассказывала Джилиан. Рон стоял на палубе в черных плавках, его светлые волосы были растрепаны ветром, и широкая улыбка открывала прекрасные зубы и ямочки на щеках. Он был интересным мужчиной, в отличной форме.

Одну руку он держал на поясе, другой обнимал Марину. Она тоже улыбалась прямо в объектив. У нее были большие голубые глаза, большой рот и такие же прекрасные зубы, как у ее мужа. Когда делали этот снимок, волосы у нее были немного длиннее, чем сейчас, и белокурая прядь волос обвилась вокруг шеи Рона. Она была высокая, со стройными длинными ногами. Оранжевый купальник обтягивал гибкое тело. Талия была настолько тонкой, что обнимавшая ее рука мужа закрывала пупок.

Она была прекрасна. Она?.. Теперь я. Впервые чудовищность положения дошла до новой Марины. Она уже никогда не будет Кэрри Брэдфорд, женой Бена и матерью Дженни. Теперь она Марина Деверо, владелица магазина, а единственный ее родной человек — это сестра. Все, на что она может надеяться, — это быть поближе к Бену и Дженни, она должна знать хотя бы, все ли у них в порядке.

А что потом? Впереди у нее целая жизнь. Она была уверена, что это тело дано ей не на какое-то время, а навсегда.