Второй брак   ::   Брукс Хелен

А впрочем, Романо обязательно хотел накормить тебя по дороге. Как прошла трапеза – мило?

– Очень мило, – ответила Клэр, не углубляясь в детали. И вспомнила, что, когда она вернулась из туалетной комнаты, Альдо принес еду буквально через несколько секунд. Но она так нервничала, что могла бы есть и опилки, не замечая их вкуса.

Романо, однако, неожиданно преобразился в идеального кавалера: был остроумен, обаятелен. И все же оставалась в нем какая-то едва заметная холодность, заставлявшая Клэр думать, что он играет роль, наблюдая за ней со стороны. Это, разумеется, не способствовало пищеварению – Клэр даже не смогла доесть свою порцию, хотя еда была очень легкой. А теперь вдруг Клэр поняла, что умирает с голоду, и доверху наполнила свою тарелку, поставленную перед ней горничной.

– Ты останешься с нами ужинать? – спросила Грейс у Романо, когда прислуга вышла из комнаты. – Лоренцо сейчас у своего друга, но Донато захватит его по дороге домой. – Говоря это, Грейс села вполоборота к Клэр, чтобы включить ее в разговор. – А Лоренцо, кстати, сказал, что хочет обязательно увидеть своего любимого дядюшку.

– Неужели? – воскликнул Романо. Он снял изящного покроя пиджак и откинулся на спинку стула. Клэр, увидев широкую, мускулистую грудь, которая угадывалась под черной шелковой рубашкой, чуть не подавилась бутербродом с осетриной. – Мне кажется, это должна решить Клэр. Свой первый вечер здесь она, возможно, захочет провести в кругу семьи.

– Но ты – член семьи.

– Да нет, я нисколько не возражаю, чтобы вы остались, – поспешила заверить его Клэр.

Обе женщины рассмеялись: Грейс – вполне искренне, Клэр – принужденно. Она не просто была против его присутствия – она его боялась . Но знала, что этого нельзя говорить вслух.

– Вот и хорошо, – сказала Грейс. – Значит, у нас будет уютный, милый ужин с людьми, которых я люблю больше всего на свете. – В голосе ее прозвучало удовлетворение.

Донато и Лоренцо появились сразу после семи вечера. Донато принялся извиняться перед Клэр за то, что не смог встретить ее в аэропорту. И хотя девушка произнесла все необходимые слова и междометия, ей показалось, что Романо слушал с иронией ее повествование о нем и об их совместном завтраке.

– А что, «милый» – это еще одно их любимых словечек у вас, англичан? – спросил Романо, склоняясь к уху Клэр. – У Грейс все «милое»: погода, обед и так далее. По-моему, язык становится каким-то невыразительным. – Говоря это, он шел вместе с Клэр в комнату Лоренцо, чтобы навестить его любимого попугая по кличке Бенито.

Клэр не сразу нашлась с ответом. Ее смущало уже то, что Романо вызвался проводить ее в большую гостиную, отведенную для Лоренцо, где и проживал Бенито.

– А чем бы вы хотели заменить это слово? – спросила она.

– Честно? – Большие черные глаза смотрели на нее так, словно человек, прятавшийся за маской, спрашивал сам себя, зачем он провоцирует эту девушку. Ведь она с первого взгляда почувствовала неприязнь к нему. Она – подруга Грейс, пробудет здесь месяц-другой. За это время и увидит-то его с десяток раз, не больше.

– Так чем же? – спросила Клэр осторожно, помня клятву, данную себе в туалетной комнате: не раздражаться, как бы он ее ни провоцировал.

Романо пожал плечами вместо ответа, а Клэр залилась краской. Знает ли он, какое впечатление производит на женщин? – спросила она себя. Еще бы! Как можно этого не знать человеку, на которого женщины наверняка просто бросаются. Еще не родилась та, что не мечтала бы, увидев Романо, оказаться у него в постели. Впрочем, Клэр не понравились эти мысли, и она прогнала их прочь.

Она твердо знала, что эти два мира – тот, в котором живет Романо Беллини, и ее, Клэр Уилсон, – далеки друг от друга.