Вызов страсти   ::   Браун Вирджиния

С поющим звуком кнут рассек воздух, обвился вокруг плеч Роберта и, разрезав материал куртки, как будто его там и не было, оставил на теле юноши кровавую полосу. Удар за ударом посыпались на его сжавшееся тело, за свирепым свистом кнута следовало обжигающее прикосновение. Роберту казалось, что все его тело охвачено огнем. Уклоняясь от кнута, он отступил назад и, защищаясь, прикрыл руками лицо, но рука лорда де Бофора продолжала подниматься и опускаться. Герцог не мог простить сына и не собирался останавливаться, пока Роберт не попросит пощады или не упадет на холодный каменный пол. Наконец Роберт опустился на одно колено, его бриджи и куртка превратились в лохмотья, кровь, выступавшая из длинных ран, разбрызгивалась по полу, мучительная боль волнами накатывала на него, однако он не просил пощады, а, крепко стиснув зубы, сдерживал стон. Но удушливый серый туман обморока окутал его, и он упал на пол. Лорд де Бофор замер, опустив руку, и со слезами на глазах смотрел на распростертого на полу сына. Из всех сыновей Роберт был самым многообещающим, и он был любимцем герцога. Возможно, именно поэтому лорд Ги был с ним строже, чем с остальными, и больше расстраивался, когда парень вел себя глупо или неосмотрительно, но что-то неуправляемое и безрассудное в характере Роберта подчас заставляло его идти против воли отца. Лорд де Бофор вытер рукой глаза и, не в силах видеть окровавленный кнут, отшвырнул его к дальней стене комнаты, решив, что поговорит с Робертом через несколько дней, когда тот оправится от ран.

– Лорд Роберт, – тихий заботливый голос вывел юношу из бессознательного состояния. Роберт пошевелился и не смог сдержать стон. – Лорд Роберт, – снова окликнул его голос.

На этот раз Роберт открыл один глаз и увидел Ричарда, своего мальчика-слугу, смотревшего на него широко раскрытыми и полными сострадания глазами. Сжав зубы, Роберт попытался встать на ноги, но все его мышцы завопили от мучительной боли.

– Да, старый лорд отделал вас, – с мрачным видом вздохнул Ричард. – Будь он проклят!

– Попридержи язык, – одернул его Роберт; даже говорить ему было больно. – Не смей так отзываться о моем отце и своем хозяине. – Поморщившись от боли, он прислонился к стене. У него в сердце не было обиды на отца, Роберт знал: отец сделал то, что считал правильным, и в подобных обстоятельствах снова поступит так же. Но Роберт решил, что больше не позволит брату делать из него козла отпущения, вскоре придет день, когда Джон узнает силу его гнева. Между отцом и Джоном всегда существовали трения; Джона возмущало, что его близнец ближе всех к отцу, и только нежелание Роберта ухудшать и без того натянутые отношения между братом и лордом Ги заставляло его так долго терпеть.

Роберт слегка покачнулся и, вытянув для равновесия руку, попытался сделать шаг. Раны от кнута, на которых запеклась кровь, сковывали его движения, но Роберт был крепким, и раны скоро заживут, только нужно их быстрее обработать.

– Ричард, помоги мне подняться по черной лестнице, – тихо попросил Роберт и, принимая помощь своего слуги, оперся на плечо хрупкого юноши, чтобы преодолеть лестницу.

К тому времени как они добрались до покоев Роберта, он совсем ослаб и был близок к тому, чтобы снова провалиться в серый туман.

– Милорд, – Ричард подхватил Роберта, споткнувшегося на пороге открытой двери, – послать за хирургом?

– Нет, – начал Роберт, отрицательно качнув головой, но его перебил довольный, насмешливый голос:

– Ты поранился, брат?

Роберт поднял голову и, прищурив темные глаза, взглянул на Джона, который с кривой ухмылкой на губах стоял у противоположной стены комнаты, положив руку на рукоять меча. Лицо Джона ничем не отличалось от лица Роберта, и казалось, Роберт смотрится в зеркало.