Желание и честь   ::   Райс Патриция

Появление Майкла с этой находящейся в бессознательном состоянии женщиной могло означать лишь одно – его брат ввязался в новую легкомысленную авантюру. Если бы маркиз не знал, что у брата душа шире его груди, он повернулся бы и ушел. Но они вместе пережили так много, что он не мог отказать ему в помощи.

Кроме того, в этом мире Майкл был глазами и ушами Гэвина, что позволяло ему вести ту жизнь, которая его устраивала. Старая рана в боку, полученная на войне, дала о себе знать, когда он нес женщину наверх. Ее широкая длинная рубашка волочилась по полу, из-под чепчика выбивались длинные светлые пряди и падали на его руку. Гэвин больше ничего не смог рассмотреть в обманчивой тени неосвещенного коридора.

Когда он вошел в комнату, где Майкл уже разжигал камин, девушка пошевелилась. Положив ее на одну из немногих сохранившихся кроватей, маркиз отошел к окну, собираясь раздвинуть шторы.

– Не надо! – остановил его Майкл. – Свет может быть опасен для ее глаз. Здесь жуткий холод. Где хранится уголь?

Гэвин резко повернулся на властный голос брата. Когда его разбудил стук Майкла, на нем были только панталоны и чулки, в которых он спал. Плащ с капюшоном он накинул, уже направляясь к дверям. Плащ служил им обоим одеялом, укрывая от холода и любопытных взглядов. Темнота в неосвещенной комнате и низко надвинутый капюшон скрывали его глаза, но от слов его веяло холодом.

– Сейчас май. Я не покупал уголь. Гостей я не ожидал.

– Но теперь у тебя гостья. Я поищу дрова.

После ухода брата Гэвин отошел в тень, наблюдая за женщиной на постели. Очевидно, она скоро придет в себя. Он знал, что Майкл может выйти за дровами и исчезнуть на неделю. И у него появилось горячее желание задать своему родственнику хорошую трепку.

Тихие стоны, доносившиеся с кровати, пробуждали жалость в его сердце или, вернее, в том, что от него осталось, но он ничем не мог ей помочь. Он не решался зажечь свечу или лампу (если бы даже она у него была), чтобы посмотреть, сильно ли она пострадала. А она, должно быть, пострадала, если Майкл привез ее сюда.

Гэвин с облегчением вздохнул, услышав шаги брата. За это время его аристократические ноги в чулках чуть не примерзли к полу. У Гэвина мелькнула мысль ускользнуть через потайной ход и оставить Майкла с его пациенткой, но тогда он ничего не узнает.

Майкл принес свечу и угольный ящик со щепками и растопкой. Подняв свечу, он оглядел темные углы и, наконец, заметил застывшую фигуру брата.

– Посмотри-ка, Гэвин, она приходит в себя! Подойди и устрой ее поудобнее.

– Может, ей удобнее смотреть в потолок? – не трогаясь с места, сухо спросил Гэвин, равнодушно наблюдая, как брат разводит огонь в камине.

Майкл громко выругался, сердито глядя на маркиза.

– У нее завязаны глаза! Она ничего не видит. Может быть, она уже никогда не будет видеть. Ты для нее только голос и руки. Можешь не беспокоиться о своей прекрасной физиономии.

Вероятно, в словах Майкла и была доля правды. Но эта история с начала и до конца походила на дешевую мелодраму. Впрочем, факт оставался фактом – в его постели лежала женщина и стонала от боли. Гэвин неохотно подошел посмотреть, чем он может ей помочь.

– Кто она? – тихо спросил он. – И какого черта ты привез ее сюда?

Неожиданно женщина перестала стонать. У Гэвина возникло подозрение, что она слышит его, и он проклял свой несдержанный язык. Он слишком долго жил вдали от цивилизации.

– Ее зовут Бланш Персиваль. Она богатая наследница. Кто-то поджег ее дом. Она постаралась спасти всех своих слуг, а сама оказалась в ловушке. Поэтому она не придумала ничего лучше, как выбросить из окна все ценности своей компаньонки. – Голос Майкла не соответствовал сарказму его слов. – Пока слуги нашли одеяло, чтобы она могла выпрыгнуть… – Он пожал плечами и посмотрел на женщину.