Жемчужная бухта   ::   Лоуэлл Элизабет

Ибо если человек приносит жертву Богу или дьяволу, то это должен быть лучший дар.

Он приблизился к стальным дверям в конце эллинга, не обращая внимания на шелест плотной резины, скользящей по кафельному полу, как идущий человек не обращает внимания на звук своих шагов.

Вторые двери тоже были закрыты секретным замком. И не мудрено: за их сталью хранилось сокровище, не сравнимое ни с каким другим на земле. Он распахнул открывшуюся дверь. В сводчатой комнате перед ним стояли запертые шкафчики, где находились лотки с жемчугом высшего качества, собранным в разное время.

Каждый шкафчик был оснащен механическим сейфовым замком с массивной стальной ручкой, поскольку условия тропического климата не выдерживало никакое электронное оборудование, а тут лежало такое богатство, которое сделало бы алчным даже святого. Он знал, что в помещении никого нет, однако все же оглянулся. Теперь предстояло самое трудное. Общеизвестно, что он не может встать на ноги без посторонней помощи, следовательно, ему не дотянуться до верхних ящичков, поэтому каждый искал его тайник, ориентируясь на уровень головы сидящего человека.

С жестокой улыбкой он снова протер ладони и вытянулся, ухватившись за самую высокую ручку, до какой смог достать. Пусть ноги у него не толще черенка лопаты, зато руки и плечи с развитой мускулатурой.

Подтягиваясь то на левой, то на правой руке, он поднимал свое тело по десятифутовой стене запирающихся шкафчиков. Один раз вспотевшая ладонь соскользнула, и, прежде чем он снова ухватился за ручку, необычное кольцо из нержавеющей стали, которое он носил на указательном пальце, оцарапало поверхность. Впрочем, новая царапина не отличалась от множества других таких же, безмолвных свидетелей его бесчисленных подъемов к личным сокровищам.

Тяжело дыша, он набрал правой рукой код замка, потом несколько изменил положение тела, перенеся вес на обе руки, и с силой дунул.

Толстая стальная панель медленно отошла, и за нею оказался ряд ящичков, врезанных прямо в стену.

Он сунул заостренную грань кольца в отверстие левого ящика, повернул и потянул на себя.

Тут он впервые заколебался, чтобы побороть сомнения, еще раз оглянулся. Удостоверившись, что никого нет, вытащил длинный плоский футляр и с благоговением открыл его.

На фоне бархата цвета утренней зари мерцала «Черная троица».

Хотя он уже много раз видел это тройное ожерелье, сердце у него сжалось, а дыхание участилось. Живые, девственные, естественные, как в тот день, когда он вынимал их из прохладных, скользких чрев раковин, жемчужины не имели себе равных. Каждая рождена особым видом моллюсков «Жемчужной бухты», каждая неповторима, а сходство с черным опалом делало тройное ожерелье безумно дорогим. Однако «Черная троица» была ценна сама по себе. Нитки разной длины, но собраны из одинакового по размеру жемчуга. Самая короткая – из двенадцатимиллиметровых жемчужин, средняя – из четырнадцатимиллиметровых, а третья, самая длинная, – из несравненных шестнадцатимиллиметровых. Все без единого дефекта, все округлой формы. Кроме того, цвет каждой жемчужины отличался от других неуловимым оттенком, что неизмеримо увеличивало ценность ожерелья.

Тем не менее не богатство побудило человека ползти вверх по стене. И не красота. Словно одержимый средневековый алхимик или раскаивающийся грешник, он верил в чудо, такое невыразимое и мучительно желанное.

Открывая ящик за ящиком, он разглядывал сияющие черные жемчужины, томящиеся в стальном плену, и сравнивал их с «Черной троицей».

В последнем ящике лежали уникальные полночно-темные и радужные дары «Жемчужной бухты». Нахмурившись, он переводил взгляд с них на «Черную троицу». Да, жемчуг из последних сборов не мог сравниться с отобранным ранее.