Жизнь прекрасна   ::   Клейтон Донна

Вот уже три дня после их последнего разговора в день рождения Эрин Тесc не находила себе покоя, и Дилан чувствовал это.

В минуты одиночества, в своем номере, она позволяла себе помечтать, что они вместе. Что у них счастливая, полноценная семья: она, Дилан и Эрин. Она заходила так далеко, что точно планировала, когда и как бросит практику и откроет собственное дело в Сосновой Роще. Не было причин, по которым Тесc не могла бы этого сделать. Ее докторская степень позволяла практиковать где угодно.

Но густой мрак окутывал счастливые мечты, стоило ей лишь вспомнить о злосчастной тайне, которая глухой стеной встала между ней и Диланом.

Дилан открыл дверь кухни, выводя Тесc из задумчивости. Лицо у него было мрачным и злым. Первой мыслью Тесc было то, что он расстроился из-за какой-нибудь машины или покупателя, однако она заметила его пристальный взгляд, направленный прямо на нее.

– Что случилось? – спросила Тесc. – Что-то не так?

– Ты вернулась в Сосновую Рощу не из-за Эрин, – произнес он низким, угрожающим тоном.

Она нахмурила брови:

– Конечно, я же говорила тебе, что не знала об Эрин, пока не увидела ее в твоем гараже.

– Это версия, которой ты придерживаешься?

Брови у Тесc сдвинулись, образовав глубокую морщину, и она удивленно спросила:

– А тебя эта версия не устраивает?

– Не устраивает. – Он поднял руку, и Тесc заметила какие-то бумаги. – Не хочешь объяснить?

Он бросил листы на стол. Тесc, не поднимая их, просто взглянула, и глаза у нее расширились от изумления. На первой странице была информация о банковском счете ее отца. Только имя отца было заменено на ее собственное…, без ее на то согласия. Мать Дилана вошла в программу и изменила имя.

– Почему ты мне ничего не сказала о том, что говорила с моей матерью?

– Потому что я не хотела причинить вред тебе и Эрин.

Или запятнать память об отце.

– По крайней мере ты узнала о счете. Когда мама пришла ко мне, она предупредила, что ты будешь оправдываться и все отрицать.

Десять лет назад единственной своей ошибкой Тесc считала, что отдала свое тело и душу мальчишке, которого любила. Теперь она чувствовала ужасную вину за то, что поверила этой женщине. Она не ожидала, что ее согласие обернется против нее.

– Я слышал, как ты говорила Эрин, что вернулась в город из-за каких-то бумаг, но никак не мог предположить, что ты имела в виду банк Минстеров. – Он пристально посмотрел на нее. – Ты вернулась из-за денег. На время.

Его слова были подобны удару молотка судьи: “Приговор вынесен и обжалованию не подлежит”.

Она взглянула на него, не скрывая боли:

– Я возвращалась не из-за денег. Я приехала узнать, откуда они взялись.

– Не трать мое время!

– Не надо кричать, Эрин может услышать.

Они оба замолчали, услышав шаги дочери.

– Пап. – Она остановилась на пороге.

– Возвращайся в свою комнату, Эрин, – сказал Дилан, не отрывая тяжелого взгляда от Тесc. – Мне нужно поговорить с твоей мамой. Наедине.

– Но… – Голос ребенка поблек. Брови девочки в смятении нахмурились, и у Тесc сжалось сердце.

– Мам, что происходит?

– Милая, папе и мне нужно поговорить, – сказала нежно Тесc. – Послушай папу, возвращайся в свою комнату, а я поднимусь чуть позже и пожелаю тебе спокойной ночи. Я обещаю.

– Но я слышала, папа кричал.

– Эрин, – в голосе Дилана слышалось предупреждение, – иди. – Он глянул в темноту холла. – И закрой дверь.

Послышался хлопок двери в спальню. Дилан перевел тяжелый холодный взгляд на Тесc.

– Чего я не могу понять, так это к чему все эти романтические игры? – Он говорил так, что было ясно – ему не нужны ответы, он просто пользовался случаем, чтобы высказаться.