Жюстина   ::   Сад Донасьен Альфонс Франсуа де

Я избежала этой опасности, судьба вновь охранила меня, и мне показалось, что теперь-то все будет хорошо. Но вот загорается дом, я бросаюсь в огонь, чтобы вырвать из него невинного ребенка женщины, которую дали мне в спутницы. Я всегда была жертвой моих благодеяний, и погубила меня та, кому я оказала услугу. Брошенная в темницу, обвиненная в немыслимых преступлениях, я молила о помощи одного священника: он подверг меня своей гнусной похоти и ушел, оставив меня в тюрьме. Я обратилась к человеку, которому спасла состояние и жизнь – он отдал меня своим друзьям-распутникам, среди которых я испытала ужасы, каких не знала за всю жизнь. Они, как свора диких зверей, думали ускорить мою погибель после того, как истерзали меня до полусмерти. Сейчас они наслаждаются подарками судьбы, а я ожидаю казни. Вот что претерпела я от людей, вот чему научила меня их жестокость. Так удивительно ли, что душа моя, изъязвленная несчастьем, возмущенная бесчинствами, истерзанная несправедливостями, мечтает лишь о том, чтобы проститься с многострадальным телом! Не успела Жюстина завершить эти тягостные размышления, как вошел тюремщик с заговорщическим видом.

– Выслушайте меня внимательно, – начал он вполголоса, – вы внушаете мне доверие и сочувствие, и если вы сделаете то, о чем я вас попрошу, я спасу вас от смерти.

– О сударь, объясните скорее…

– Видите того толстяка, погруженного в свои страдания? Он, как и вы, ожидает казни, у него есть бумажник с большими деньгами… Видите, торчит уголок из его кармана?

– И что дальше, сударь?

– Что дальше! Я знаю, что в данный момент он озабочен только тем, как передать эти деньги своей семье: украдите у него бумажник, принесите его мне, и вы свободны. Но держите язык за зубами: независимо от того, согласитесь вы или откажетесь, вы никому не скажете, что я вам предлагал… Итак, решайтесь…

– О Боже! – вздохнула Жюстина, вновь оказавшаяся между пороком и добродетелью. – Неужели путь к счастью открывается передо мной только тогда, когда я соглашаюсь на гадости?.. Да, сударь, да, я согласна; вы предлагаете мне злодейство, и я совершу его… Да, я это сделаю, чтобы избавить от другого злодеяния, ещё более чудовищного, людей, которые обрекли меня на смерть. Тюремщик удалился, время шло, где-то уже раздались первые мрачные удары колокола, который извещает обреченных о том, что им остается жить несколько мгновений [Этот обычай существует почти во всех южных провинциях. (Прим. автора.)]. Наша героиня незаметно подошла к своему собрату по несчастью, вытащила у него кошелек, отдала его стражу, который тотчас отворил ей двери и дал на дорогу один луидор.

– Бежим! Бежим! – повторяла бедняжка. – Скорее вон из этой страны, где вожделенное счастье с таким усердием и постоянством отворачивается от меня. Наступила ночь; темнота благоволила к ней, и скоро Жюстина уже шла по дороге на Париж, куда влекла её неожиданная надежда разыскать свою сестру, разжалобить её своими злоключениями и найти в ней хоть какое-то участие в своем жутком нищенском положении. Такие мысли питали нашу Жюстину до самых окрестностей Эссона. Было около четырех часов вечера; она шагала по обочине дороги, когда заметила очень элегантную даму, которая безмятежно прогуливалась в эту чудную погоду в сопровождении четверых мужчин.

– Меня поразило лицо этого создания, аббат, – обратилась дама к одному из спутников. – Можно вас на одну минуту, мадемуазель? Будьте добры сказать ваше имя… Кто вы?

– Увы, мадам, перед вами самая несчастная из женщин!

– Но скажите же ваше имя.

– Жюстина.

– Жюстина! Уж не дочь ли вы банкира Н?

– Да, мадам…

– Друзья мои, это моя сестра… да, моя сестра скрывается под этими жалкими лохмотьями. Впрочем, такой и должна была быть её участь – я сама предсказала её.