Алексиада   ::   Комнина Анна

Напротив, мать Иоанна, императрица Ирина,

благоволила к дочери Анне и постоянно клеветала супругу на Иоанна. Она называла

его человеком увлекающимся, порицала его за изнеженный образ жизни и изменчивый

нрав, в котором якобы не было ни одной хорошей черты, и изо всех сил старалась

заставить Алексея изменить свое мнение об Иоанне. Иногда под разными предлогами

она заговаривала о Вриеннии и очень хвалила его как человека искусного не

только в речах, но и в делах, знакомого со свободными науками, которые улучшают

нравы людей и подготовляют к беспорочному царствованию тех, кто собирается наследовать власть. Алексей, слушая это и зная о ее

материнской любви, иногда делал вид, что занят срочными делами и не обращает

внимания на ее слова, а иногда уверял Ирину, что подумает и не пренебрежет ее

просьбой. Но порой, вспылив, он говорил: „О жена, делящая со мной ложе и

царскую власть, перестань настраивать меня в пользу дочери, ведь ты разрушаешь

этим похвальный порядок. Уж не сошла ли ты с ума? Опомнись. Подумай-ка, знаешь

ли ты, чтобы кто-нибудь из прежних императоров, имея сына, вполне достойного

власти, предпочел зятя и оставил ему скипетр? А если мы и встретимся с таким

редким случаем, то сочтем деяние незаконным. Все ромеи стали бы громко надо

мной смеяться и сочли бы меня выжившим из ума, если бы я, взявший власть с

помощью отнюдь не похвальных средств, проливший кровь соотечественников и

нарушивший христианские установления, выбирая наследника, отказал своему

родному сыну и приблизил к себе этого македонца“ (так он называл Вриенния,

который был родом из Орестиады, одного из наиболее славных и могущественных

городов Македонии). Так он гневно отвечал императрице Ирине, а затем вновь

начинал притворяться, что вовсе не отказывает ей в просьбе. Так он тянул с

ответом жене и делал вид, что постоянно находится в раздумьях. Ведь этот муж

был необыкновенно скрытен, считал, что мудрость заключена в постоянном

притворстве, и почти никогда не раскрывал своих намерений.

Приближаясь к концу жизни, он лежал в роскошных палатах Манганского

монастыря, испуская последние вздохи. В это время его сын Иоанн, видя, что

близка кончина отца, и зная о нелюбви к себе матери, которая прочит

императорскую власть его сестре, поделился своими замыслами с некоторыми

родственниками, которые были к нему расположены — самым могущественным из них

был его брат Исаак. Иоанн тайно от матери зашел в отцовскую комнату, как будто

в слезах бросился на пол и потихоньку снял с руки отца перстень с печатью.

Некоторые говорят, что он сделал это с согласия отца, и это подтверждают

дальнейшие события. И вот Иоанн тотчас собрал сообщников, поведал им о своем

поступке, сел на коня, взял оружие и отправился в Большой дворец. В самом

Манганском монастыре и на улицах города его провозглашали самодержавным

императором расположенный к нему народ и те, которые собрались, услышав о

происходящем. Императрица же Ирина, мать Иоанна, устрашенная происходящим,

призвала к себе сына и стала уговаривать его воздержаться от осуществления

своих намерений. Иоанн, однако, с головой был погружен в

свои замыслы и не обратил никакого внимания на слова матери, поэтому она стала

побуждать Вриенния с ее помощью взять власть. Ирина, видя, что события

развиваются вопреки ее воле, подошла к Алексею, покоившемуся на ложе

(отрывистое дыхание выдавало в нем еще живого), приникла к мужу и как

„темноводный источник“, испуская потоки слез, стала громко обвинять сына, будто

тот у еще живого отца похитил царство и замыслил мятеж.