Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944   ::   Барышников Николай И

Говоря же о своих детских представлениях, он признавался: «Я думал… что немцы вместе с финнами захватят Ленинград, и все будет хорошо, и мы будем победителями». [16]

Перевод книги появился на русском языке уже в начале 70-х гг., но его мало кто знает из российских читателей, о чем свидетельствовало обсуждение творчества П. Ринтала в Институте Финляндии в Санкт-Петербурге в конце 90-х годов.

Ссылки на указанные выше издания сделаны, исходя из того, что изложение в них имеет самое прямое отношение к содержанию книги. Историография же в широком плане относительно участия Финляндии в войне против Советского Союза в 1941–1944 гг. излагается в другой работе. [17]

Что касается моих собственных суждений о развивавшихся событиях в 1941–1944 гг. в связи с позицией и действиями Финляндии во время блокады Ленинграда, то они основываются на двусторонних источниках — финских и российских, преимущественно документальных. Особое внимание обращается на те события и явления, где у историков существуют расхождения и различный подход в их истолковании. При всем этом происходившее рассматривается главным образом под углом зрения сосредоточения внимания на принципиально важном, требующем весомых доказательств и обоснованных заключений. Поисковая, исследовательская направленность предлагаемой читателю работы предусматривает дальнейший обмен мнениями по затрагиваемым проблемам.



«ВОЙНА-ПРОДОЛЖЕНИЕ» ОЗНАЧАЛА АГРЕССИЮ

Реальность и вымысел



Первое ошибочное положение, которое можно встретить в финской, а также иногда и в отечественной литературе, касающейся участия Финляндии в войне против СССР на стороне Германии и битвы за Ленинград, сводится к тому, что случившегося вообще могло бы и не быть. Участие финских войск в наступлении на город в 1941 г., а затем и в его блокаде, являлось, якобы, исключительно следствием предшествовавших событий и, в частности, т. н. «зимней войны» 1939–1940 гг., а точнее поражением Финляндии в этой войне. [18]

Известный финский историк профессор Мауно Ёкипии высказал в 1993 г. следующее суждение: «Как бы все происходило, если бы с Финляндией дружески договорились осенью 1939 г.? По-видимому, так, что в ходе германского наступления осенью 1941 г. на Ленинград в тылу его находилась бы нейтральная Финляндия и мирная граница по реке Раяйоки (Сестре — Н.Б.). Гражданское население Ленинграда могло бы на паспортной основе проследовать через нейтральную Финляндию в Восточную Карелию. Безопасность Ленинграда, достигнутая миролюбиво, была бы для последующих лет намного лучшей, нежели чем при обеспечении ее силовым путем». [19]

Такая радужная перспектива возможного развития событий выглядит, по меньшей мере, фантастично. Рисуя подобную картину, М. Ёкипии имел в виду внедрить мысль о том, что, когда СССР начал против Финляндии в 1939 г. войну, то упустил свой шанс обеспечить реально безопасность Ленинграда в последующий период 1941–1944 гг. В соответствии с такой логикой получалось, что Москва «лишила» Финляндию возможности занимать нейтральную позицию.

Рассуждая подобным образом, Ёкипии опускал из вида весьма важное: и характер внешней политики Финляндии в 30-е годы, и сложное развитие отношений с СССР. Само возникновение «зимней войны» в 1939 г. было во многом следствием просчетов с ее стороны. Как справедливо отметил по этому поводу в своих мемуарах К. Г. Маннергейм, «я и сейчас уверен в том, что у Финляндии была немалая возможность избежать зимней войны». Развивая эту мысль, он видел, что в стране имелась «богатая возможность оценить весь свой опыт, допущенные ошибки и упущения». [20] В данном случае им подразумевались явно неудачные советско-финляндские переговоры, продолжавшиеся неоднократно в течение 1937–1939 гг., когда как раз и обсуждалась проблема безопасности Ленинграда. К.