Цареубийство в 1918 году   ::   Хейфец Михаил

Кизеветтер, А. Флоровский, В. Мякотин, А. Боголепов; социолог

П. Сорокин; члены комитета помощи голодающим Е. Кускова, М. Осоргин, В. Булгаков, профессора Велихов, Ясинский, Бугримов … Высланные философы: Н. Бердяев, С. Франк,

Н. Лосский, С. Булгаков, Ф. Степун, Б. Вышеславцев, И. Лапшин, И. Ильин, А. Изгоев».

Итак, после обсуждения с «толковым и образованным» гепеушником политбюро включило профессора Б. Бруцкуса в список «160 наиболее активных буржуазных идеологов» серебряного века русской культуры.

Почему Ленин на них разгневался? Тон авторов «Экономиста» был корректен, общая линия сводилась к поддержке официального партийного курса на НЭП (этим объясняется как получение цензурного разрешения, так и, собственно, сама посылка первого экземпляра на рассмотрение в Совнарком).

Изучая проблему с большевистского наблюдательного пункта, видишь, что профессор Бруцкус не был и сторонником классического либерального капитализма. Он признавал, что с точки зрения чистого прогресса экономики формула «laissez faire, laissez passer» («пусть идет, как идет», позволяйте хозяевам делать что и как им хочется) – была самой успешной в хозяйственной практике, но обществу потребен не чистый рост экономики, а благо его граждан. Бесконтрольный экономический прогресс способен принести народам ущерб, иногда – губительный. Поэтому общественное регулирование частного бизнеса со стороны инстанций, охраняющих «общее благо», вполне, по Бруцкусу, допустимо. Оно оправдано и с историко-моральной точки зрения: удивительные успехи частного бизнеса есть результат не только индивидуальных усилий капиталистов, но и коллективных усилий всей цивилизованной части человечества. Историки помнят времена, пояснял профессор, когда самая плодородная, но не заселенная земля не имела цены, а капитал не столько давал доход, сколько требовал расхода на свое сохранение. Да и распределение богатств в современном обществе нередко коренится в историческом преобладании высших сословий, иногда в прямом насилии и грабежах, осуществлявшихся предками нынешних богачей. Это и дает современному обществу моральное право регулировать частный бизнес.

«Современная социальная политика … должна иметь известное правосознание. Наша критика не направлена против этой идеи, выношенной XIX веком, мы не защищаем принципа «laissez faire, laissez passer», мы боремся только против системы, которая с корнем стремится уничтожить основную движущую силу европейской цивилизации – хозяйственную свободу.» Поэтому же Бруцкус одобрял НЭП, хотя лишь как первый шаг в правильном направлении. «Социал-демократия – писал он – из партии переворота должна окончательно превратиться в партию социальных реформ во имя реальных, осязаемых интересов трудящихся. Социал-демократия фактически к этому идет, хотя медленными, слишком медленными шагами.»

За что же его и его единомышленников выслали из России?

Думается, виновата была центральная идея его лекций-статей: ужасное состояние российского хозяйства (в начале 20-х годов несколько миллионов российских граждан умерло от голода, а около 10 миллионов было спасено от подобной смерти бесплатными продуктовыми поставками Американской администрации помощи (АРА) – и это в стране, лишь 10 лет назад вывезшей на экспорт 15,5 миллионов тонн зерна, (40% мирового хлебного рынка) вызвано попыткой слепо перестроить экономику по рецептам Марксовых догм. В противовес западным и отечественным социал-демократам, винившим в провале октябрьского эксперимента неразвитость российского капитализма, Бруцкус соглашался с Лениным: все предпосылки для совершения социальной революции на их общей с вождем родине имелись.