Черный всадник (Тетралогия - 3)   ::   Малик Владимир

- Седлаем, хлопцы, коней! Кто б там ни был - крымчаки ли, другой ли черт, - мы должны быть готовы к худшему!

Привычно кинули коням на спины седла, затянули широкие подпруги, и мгновение спустя четыре всадника быстро вылетели из ворот постоялого двора и через базарную площадь помчались к крепости. Туда же торопились пешие и конные казаки Лубенской сотни, а также горожане, для которых крепость была единственной защитой от врага.

Здесь уже бурлила людская толпа. Никто толком не знал, что случилось. На площади посреди крепости, перед большим деревянным домом, покрытым гонтом*, выстраивались казаки. Горожане жались вдоль заборов, хат и конюшен, чтобы не мешать военным.

______________

* Гонт - кровельный материал из тонких деревянных дощечек.

Крики, вопли, тревожный звон колоколов, ржание лошадей, бряцание оружия, шипение горящей смолы в бочках - все это в первую минуту оглушило Арсена и его товарищей. Но вот шум начал стихать: на крыльце войсковой канцелярии появилась полковая старшина.

- Кто это? - спросил Арсен у казаков, показывая на двоих, что вышли вперед.

- Полковники Ильяшенко да Новицкий.

Дородный седоусый полковник Ильяшенко вытащил из-за пояса пернач*. На площади установилась тишина.

______________

* Пернач - символ атаманской власти у казаков.

- Казаки! Горожане! - послышался его громкий голос. - Только что мы получили известие... Клятвоотступник и предатель Юрась Хмельницкий и его шуряк Яненченко с большими татарскими отрядами перешли Днепр. Они уже ворвались в Горошино и Чутовку... Ирклиевская, Оржицкая и Лукомская сотни вступили в бой и сдерживают ворога... Мы выступаем немедленно! Нам на помощь идет Миргородский полк, и, даст бог, мы разгромим супостатов в поле и выгоним за Днепр!

У Арсена похолодело под сердцем. Тяжелая весть ударила, как ножом.

- Плохи дела, - прошептал он. - Уже сегодня татары могут быть в Дубовой Балке...

Ни у кого не нашлось ни слова утешения, всем было ясно, какая смертельная опасность нависла над небольшим мирным хутором. Только чудо могло спасти дубовобалчан от аркана людоловов.

- Что же делать? - схватился Арсен за голову. - Надо выручать наших!

- Скачем туда! - воскликнул Роман. - Может, успеем еще!

- И вправду, айда, панове! Мы вольные птахи! Чего нам ждать казаков? распалился Спыхальский.

Только Гурко молчал.

- А ты что скажешь, батько Семен? - нетерпеливо спросил Арсен.

В последнее время все они стали называть нежинца отцом - и потому, что он был старше их, и за острый ум, и за большой жизненный опыт.

Гурко внимательно посмотрел на своих товарищей, обнял Арсена за плечи. По его лицу промелькнула тень грусти.

- Вы и вправду вольные птицы, - сказал он тихо. - Вы - не казаки Лубенского полка, а запорожцы и можете поступать по своему разумению... Я тоже не обязан становиться в ряды лубенцев... Но все же не советовал бы вырываться в поле одним, где мы станем легкой добычей людоловов. Поскольку полк выступает немедленно, мы ненамного опередим его... Вот я и думаю: надо ехать вместе с лубенцами. Но если вы решите вопреки всему ехать одни, то и я с вами!

Арсен понимал, что Гурко рассуждает правильно. Если татары подошли к Горошину и Чутовке, то вскоре будут и в Дубовой Балке. А может, они уже там... Что тогда смогут четверо сделать против орды? Погибнут или попадут в неволю. Это не лето, когда за каждым кустом можно укрыться! Сейчас в голой заснеженной степи видно на много верст. Нет, ехать вчетвером не годится!..

Душу раздирала боль. В одно мгновение разбились вдребезги, разлетелись, как пыль на ветру, розовые мечты, взлелеянные на далеких дорогах чужбины, в бессонных ночах боев и походов, горячие надежды на счастливую жизнь с любимой Златкой. О, если б он смог за полчаса пролететь те полсотни верст, что отделяли его от нее, от родных и друзей! Но никакой волшебник не поможет ему в этом. Потому и остается единственный выход присоединиться к лубенцам и принять участие в походе. А тем временем лишь надеяться на лучшее...