Державный плотник   ::   Мордовцев Даниил Лукич

Попадья сказывала, что он же, Гришка, о "последнем времени" и о антихристе вырезал две доски, а на тех досках хотел-де печатать листы и для возмущения же к бунту и на твое государево, убийство...

- Убийство!..

- Так, государь, та попадья сказывала...

- Ну?

- Он-де, государь, Гришка, писал оное для того: которые-де стрельцы разосланы по городам, и как-де государь пойдет с Москвы на войну, а они, стрельцы, собрався, будут в Москве, чтоб они-де выбрали в правительство боярина князя Михайлу Алегуковича Черкасского, для того-де, что он человек доброй и от него-де будет народу нечто доброе.

- Так... Дай Бог, - иронически заметил Петр. - Все?

- Нету, государь! Оная попадья еще сказывала, будто-де тамбовский епискуп Игнатий, будучи в Москве, с Гришкой-де о последнем веце, и о исчислении лет, и о антихристе...

- Это обо мне-то?

- О тебе, государь, разговаривал и плакал, и Гришку целовал...

- Так уж и архиереи... Вон куда яд досягает!.. А сие что? - спросил Петр, указывая на лежавшие на столе тетради.

- Попадья то ж принесла.

Царь взял тетради.

- А! "О пришествии в мир антихриста и о летех от создания мира до скончания света", - прочитал он. - Так, так... А вот и "Врата"... Вижу, вижу... Это "врата" в Преображенский приказ, в застенок, на дыбу, - качал он головой. - Все?

- Все, государь.

Заметив, что его юный денщик от страху едва стоит на ногах, царь отрывисто сказал:

- Спасибо тебе, Павлуша, за верную службу. А теперь ступай спать... Я сам просмотрю сии тетрати... Да! Для чего твоя попадья к тебе заявилась с своим изветом, а не в Преображенский приказ, к князю-кесарю?

- Боялась, государь.

- Ну, ступай.

2

Царь, оставшись один, стал просматривать обличительные тетради.

Долго в ночной тишине шуршала грубая бумага писаний фанатика. Петр внимательно прочитывал и перечитывал некоторые места. Он не мог не сознавать, что Талицкий с усердием изувера рылся в старинных книгах. Страницы постоянно пестреют ссылками на "Ефрема Сирина об антихристе", на "Апокалипсис", на "Маргерит". Фанатик всеми казуистическими изворотами старается доказать, что ожидаемый антихрист и есть Петр Алексеевич.

- Что он все твердит об "осьмом" царе? - сам с собой рассуждал Петр. - "Осьмый царь - антихрист... А Петр "осьмый": он и есть антихрист"... По какому же исчислению я осьмой царь?.. А! От Грозного... Царь Иван Грозный, царь Федор, царь Борис Годунов, царь Шуйский, царь Михаил Федорович, царь Алексей Михайлович, царь Федор Алексеевич... Да, я осьмой. Что ж из сего?

И опять зашуршала бумага, долго шуршала.

- Что за безлепица! И сему бреду пустосвята верят архиереи. О, бородачи! А они - пастыри народа!

И он вспомнил случай с епископом Митрофаном...

Царь приехал в Воронеж для наблюдения за стройкою кораблей для предстоящего похода под Азов.

Архиерей встретил царя с крестом. Народные толпы заняли собою всю площадь у собора. Но внимание народа было, по-видимому, больше сосредоточено на маленьком, худеньком, тщедушном Митрофане.

Наскоро осмотрев корабельные работы, которыми Петр очень торопил, чтобы с полой водой двинуться в поход, он, возвратясь во дворец, послал Павлушу Ягужинского просить к себе Митрофана для переговоров о том же кораблестроении, так как Митрофан не только жертвовал Петру значительные суммы на постройку кораблей, но сам соорудил, оснастил и вооружил роскошное судно лично для царя.

Когда Ягужинский явился к Митрофану с царским приглашением, Митрофан тотчас же пошел ко дворцу. Народ, увидав любимого святителя, который кормил всю бедноту не только Воронежа, но и соседних селений, массами обступил своего любимца, теснясь к нему под благословение.

Петр видел из окна, как Митрофан повернул к фасаду и к крыльцу дворца и вдруг не то с испугом, не то с гневом остановился.

Народ тоже как бы с испугом шарахнулся назад.

И Митрофан не вошел во дворец. Он быстро, насколько позволяли ему старческие силы и слабые ноги, повернул назад.