Если б заговорил сфинкс   ::   Аматуни П Г

Вознесясь, Хену пожелал - теперь, правда, без помощи Сенетанх утвердить не только свое благополучие, но будущее всего жречества. Он мечтал о том времени, когда сам фараон станет считаться с ним, Хену, и в стране появятся как бы две власти!

Известие о том, что Хефрэ, земное олицетворение бога Хора, объявил себя еще и "сыном Рэ", - смутило Хену, а вскоре вызвало глухую ярость и беспокойство.

Нашлись и единомышленники...

Сегодня они были гостями Хену и собрались в одной из потайных комнат его храма. Это Главный жрец священного быка Аписа, покровителя Белых Стен, - престарелый Инхеб; справа от Главного скульптора царя - заместитель знаменитого Рэура, тридцатипятилетний баловень судьбы, троюродный брат царя - Хеси и один из жрецов Птаха - Небутеф, человек преданный и исполнительный.

Поводом для разговора была судьба священного быка Аписа, в котором "жила" душа Осириса. Животному исполнилось двадцать восемь лет. В этом возрасте погиб Осирис, и по традиции быка следовало заменить.

Задача труднейшая. Чтобы признать нового бычка священным, нужно было найти в нем двадцать восемь особых признаков (определенной формы и цвета пятна и прочее). И хотя в поисках принимал участие порой весь Кемт, бывало, что храм Аписа пустовал десятилетиями...

В данном случае на примете имелось подходящее животное, но Хену, прослывший строгим ревнителем веры, воспротивился, и тут уж никто ничего не мог поделать.

- Мне жалко Аписа, - вздохнул Инхеб. - Умертвить его не смогу я.

- Я сделаю это, - успокоил его Хену.

- Спасибо, дорогой друг, - повернулся к нему Инхеб. - Жаль мне, что храм будет пустовать. Жители Белых Стен не привыкли к этому...

- Храм не будет пустым, - вкрадчиво произнес Хеси. - Признаюсь, в свободное время, втайне от других, высекал я из алебастра скульптуру Аписа. Я... могу уступить ее.

- О боги! Ты добрейший человек, Хеси! - воскликнул Инхеб.

- Владыка Обеих Земель разрешил, - с улыбкой добавил жрец Небутеф. Сам Хену разговаривал с ним.

- Сколько ты хочешь за скульптуру, Хеси? - спросил Инхеб.

- Немного, - подумав, ответил Хеси и назвал цену, от которой у старика захватило дыхание.

Торг длился долго, в изысканных выражениях. Трое осаждали одного.

- Семь месяцев работал я, - перечислял Хеси свои расходы. - Весь мой дом подчинился этой скульптуре... Десять юных наложниц услаждали меня, дабы я не терял художественного вкуса... Повара готовили особую пищу, чтобы тело мое общалось с богом, образ коего я создавал.

- Не забудь включить сюда содержание быка, с которого ты высекал скульптуру, и его стоимость, - напомнил Небутеф.

- Почему же стоимость? - удивился Инхеб. - Содержание - другое дело...

- Животное умерло от переутомления, часами стоя передо мной, пояснил Хеси. - Надо включить сюда еще работу моего помощника, точильщика инструментов, Сенмута. Стоимость десяти глыб камня, которые доставили мне, но они оказались с трещинами внутри... Расходы по их вывозке на свалку...

- Смотри, Хеси, смотри, не забудь особую плату, - сказал Небутеф, за то, что ты один из немногих скульпторов, имеющих право высекать изображения богов!

- А за свой личный труд я ничего не прошу, - скромно добавил Хеси. Пусть это будет моим даром храму, Инхеб.

- Соглашайся, - сказал Хену. - Я тогда еще сам разрублю твоего Аписа согласно ритуалу.

- Хорошо, - сдался Инхеб, больше всего на свете боявшийся роли палача животного, которого успел полюбить...

- Наш владыка Обеих Земель повелел разъяснить народу Кемта, что он прямой потомок Рэ, - бесстрастно произнес Хену, давая понять, что с первым вопросом покончено и можно поговорить о другом. - Что скажешь ты, Инхеб? Не думаешь ли ты, что жрецы храма Рэ в городе Он займут при дворе, да и среди народа такое положение, которое затмит наше?..

Но тут они заговорили совсем тихо...