Если б заговорил сфинкс   ::   Аматуни П Г

Так бы и смеялся он один, а в нарушение этикета молчали гости, если бы не верный царский телохранитель Уни. Вот щелкнул напоминающе его бич раз, другой, и вспыхнуло опять всеобщее веселье.

А слуги меж тем убрали тела и головы, оттерли кровь с газона и вновь наполнили кубки красным вином из Каэнкэма.

- Хотел бы я услышать, - громко сказал царь, - неужели Хену не знал, что делает его подчиненный?

- Знал он, Хем-ек, знал он, - ответил за Хену вельможа Хеси. - При мне вели они разговоры, недостойные ушей твоих, при мне!

Задохнулся от ярости тупоголовый Хену, потемнел светлый лик фараона, омрачились гости в предчувствии новых царских увеселений.

- Может быть, Хену скажет, что его тоже я подстрекал к недовольству? - среди наступившей тишины прозвучал спокойный голос Хеси.

- Да, да, да, - исступленно выкрикнул Хену. - Я свидетельствую это, Хем-ек!

- Но тогда почему ты не донес царю? - кротко спросил Хеси. - Носил в себе весть о заговоре...

Хену выпучил глаза от удивления: отчего Хеси все прощается? Царь будто не слышит вовсе то, что чернит его Главного скульптора... Даже, пожалуй, ласков к нему... Неужели?

- Что неужели? - спросил царь Хену, не заметившего, что он стал размышлять вслух.

- Покорный Небутеф подтвердил тебе злоучастие Хеси, я тоже свидетельствую против него, Хем-ек... Мы сообщили тебе факты, факты!

- Смотри Хену, - милостиво ответил царь. - Факты - это только дети богини истины Маат, дети ее, говорю я, а не сама истина.

- Так в чем же она?! - упавшим голосом проговорил Хену.

Хефрэ повернулся к главному жрецу Бога солнца из города Он, и Рэ-ба-нофр, повинуясь, пояснил:

- Хеси давно стал жрецом Бога солнца Рэ, отца нашего любимого царя. По моему поручению, Хену, он прощупывал тебя. Так мы увидели то, что прячешь ты в себе. Хем-ек, - Рэ-ба-нофр обратился к фараону: - Хену твой отступник!

Хефрэ на мгновение пришел в ярость. Он резко повернулся к Хену и метнул в него ужасающий, убийственный взгляд.

И голова Хену с оттопыренными ушами тотчас безжизненно наклонилась, а последнее дыхание отлетело от него навсегда.

- Второй, - послышался чей-то угодливый голос.

- Третий! - уточнил Хеси.

- Кто же еще?

Хеси молча указал на Инхеба: старик тоже вручил все свои лучистые сущности богам. Царский врач сердца и желудка Ихгорнахт, подойдя к нему, определил смерть, и слуги унесли оба трупа; наполнили кубки.

Веселье продолжалось, уже не прерываемое ничем более двух часов, пока не попросил слова Кар.

Царь разрешил:

- Говори.

- Благой бог, справедливая кара должна настичь каждого, совершившего преступление?..

- Так сказала Маат, - подтвердил царь.

- Вельможа Хеси тоже должен понести наказание, - твердо сказал Кар.

- Жалкий фокусник! - вскричал Хеси. - Как смеешь ты говорить так о достойнейших у царя?!

- Благой бог должен знать правду о своих слугах, - воспользовался его мыслью Кар. - Дозволь, Хем-ек?

- Говори, я сказал...

Кар неторопливо поведал царю и присутствующим историю двух братьев-близнецов - Сепа и Сенмута, рассказал о кладовой древних скульпторов, открытой Джаи. О том, как алебастровый Апис вернулся на свое место. По мере того как слова Кара разоблачали Хеси, царь хмурился и лицо его багровело - в нем нарастал гнев, которого страшился Кемт.

- Я отрекаюсь от такого жреца, - громогласно объявил Рэ-ба-нофр. Внешне возмущенный, на самом деле он доволен: меньше останется тех, кому он обязан в тонком деле возвышения своего храма. - Обманывающий богов не может им служить!

- Это ложь, - торопливо выкрикнул Хеси. - Где живые свидетели?

- А верно: где они? - неожиданно поддержал вельможу Рэ-ба-нофр, вспомнивший, что одного из них - точильщика инструментов Сенмута устранили по его же приказанию.

- Да, кладовую засыпал песком Сет во время урагана. Но Хеси думает, медленно ответил Кар, - что умерли все неугодные ему...