Гелиополь (Ретроспектива города)   ::   Юнгер Эрнст

Фарес подготовил их к предстоящему путешествию, для чего они часто бывали в апиарии, обеспечивавшем полное уединение, поскольку у Регента в Гелиополе не было резиденции. Подготовка заключалась не в оформлении паспортов и выправлении таможенных деклараций, она не носила также ни физиологического, ни психологического характера. Она не преследовала и тайн особого посвящения, скорее она нацеливала их на осуществление мечты, усиливая и развивая их воображение и умение владеть собой. Роль, которую у мавретанцев играл аскетизм, у Нигромонтана - учение о поверхностях, была здесь отведена преодолению сил земного тяготения. Это было такое знание, которое действовало надежнее любой визы - давало пропуск на выживание. Одного старания здесь было мало - близость Фареса, его рукопожатие оказывались порой важнее. Казалось, в них пробуждались к жизни такие силы и чувства, о существовании которых можно было догадываться, но которые до сих пор дремали подспудно. Примечательным был сам процесс вживания, врастания в новое - словно через тонкую кровеносную жилу, крошечный корневой отросток, с помощью которого удастся закрепиться по другую сторону мощного потока. Простота как таковая была самым удивительным во всем этом. Потом пришло осознание излишеств, присущих жизни на земле, а с ним - веселье и радость. Порой их охватывал даже страх, что жизнерадостность и веселье нарастали столь быстро, столь стремительно. Первые солнечные лучи осветили Красный мыс. Мрамор заиграл в солнечных бликах, а в зеленой глубине ожили и засверкали золотистые искры. С изящной лодки Фареса прозвучал сигнал рожка. Ему ответил корабельный колокол "Нового Колумба". Он звал к отбытию, к взлету, к парению над дворцами, вспыхнувшими в первых ранних лучах солнца. Пилотировать будет сам Фарес. Высота и глубина скоро станут тождественны. Пришло время прощаться, и, скорее всего, надолго. Луций видел, как Винтерфельд пожимает руки друзей, видел, как Будур обнимают Мелитта и донна Эмилия. Еще раз он повернулся к Костару и Марио. Тот оставался на службе у Проконсула, а Костар возвратится вместе с донной Эмилией в Страну замков. Он вернет туда и его печатку с родовым гербом. Аламут прижился в садовом домике Ортнера. Поэт стоял между Сернером и Хальдером, вид их напомнил Луцию ночи в вольере с их разговорами и симпозиумами. Каждый из них, похоже, наивно воображал, что там, по другую сторону, сбудутся и их собственные мечты. Так в произнесенном Горным советником "Нагора!" прозвучала надежда на новые великие кладовые сокровищ. Главный пиротехник сиял орденами; его, похоже, грела надежда, что Луций вернется назад к Князю с новым мощным оружием, и оно станет надежным ключом к победе. Мавретанцы и другие ведомства выслали своих наблюдателей. Сигналы к отбытию прозвучали второй раз, в голубых тенях кораблей деловито задвигались фигуры. Они стояли теперь одни. Фарес взял их за руки. Они перешагнули голубую разделительную полосу и ступили в другой мир. Хотя они и были подготовлены к этому, однако испытали острую боль, как прикосновение пламени, лизнувшего их огненным языком. Но Фарес улыбнулся им. И тогда они надели золотые маски. Четверть века прошло со встречи в Сиртовом море. И так же долго длилось время, прежде чем они вернулись в свите Регента назад. Но что нам до этих дней - они далеки от нас.