Гроза на Москве   ::   Алтаев Ал (Ямщикова

Что она могла ответить ему? Могла ли сказать, что она еще дитя, что не под силу ей воспитывать пасынков и падчериц, из которых старший, Иван, был всего на пять лет моложе ее? Могла ли она рассказать ему, что этот самый Иван при встречах с ней косится на нее, как волчонок, а раз, когда она хотела его погладить по кудрям, укусил ее за палец? Могла ли она сказать ему, что сердце ее изболелось на чужбине, что чужды ей все обычаи московские, что ей больно, когда бранят ее прежнюю веру, а еще больнее, когда он, ее муж, вспоминает свою прежнюю царицу и корит ее, что не похожа, дескать, она на покойницу... Да что царицу - польскую королевну вспоминает...

Вбежала верховая боярыня Марфа Ивановна Бельская с постельницей Настасьей Васильевной Блохиной, вбежали сенные боярышни и затараторили, ахая и охая:

- Ахти, мы, бедные! Пошто государыня царица плачет? Аль государь царь был немилостив? Али чем его разгневала? Сказывали мы тебе, матушка-царица, негоже с самострелом да с царевичем тешиться... лучше б дурку-арапку позвала, али гусляра, али попугая бы мы тебе из сада принесли...

Вдруг из соседних покоев выбежала запыхавшаяся боярыня и закричала, махая руками:

- От государя великого засылка-поминка*...

_______________

* З а с ы л к а-п о м и н к а - дары.

- Радуйся, государыня царица, радуйся! Гляди: ларец...

- А в ларце что - подивись-ка!

Толстая боярыня осторожно надела на шею царице ожерелье, все из жемчуга "с лалками на поднизях".

- А и пригожа ж ты, государыня царица, до того светла лицом, что глядеть боязно: ослепнешь! - взвизгнула Дуня.

Царица метнула взгляд на боярыню Бельскую:

- А... а пригожее я... покойной царицы Анастасии, боярыня?

Женщины смутились. Царь слишком чтил память покойной царицы, и им казалось опасным высказаться не в пользу ее. Только одна Дуня легкомысленно и угодливо крикнула:

- Где ей до тебя, государыня, да ведь и долгонько хворала она... а в хворой какая краса?

Лицо черкешенки просияло.

- Царство небесное государыне царице Анастасии и многие лета государыне царице Марии! - сказала боярыня Бельская.

Царица, улыбаясь, встала.

- Завтра государь велел к Троице ехать, - сказала она решительно. Ноне с вечера мне большой наряд достаньте... да получше: лалок, камней, жемчугу побольше, чтобы ровно на иконе сияло. А теперь спойте песенку...

Сенные девушки сели за пяльцы, а Дуня затянула:

Уж как на дворе погодушка

Распогодилась...

А как ехал мой милой,

Под ним конь вороной,

Вороной, не гнедой,

С гривой долгою...

Другие девушки подхватили:

С гривой долгою,

С гривой шелковою!

Однообразно тянулось время в светлице за пяльцами до вечера.

Когда зажглись на небе звезды, постельницы проводили царицу в опочивальню.

Светил в опочивальне теремчатый фонарь о девяти верхах; сквозь слюдяные оконца просвечивал тускло огонь, и расписные травы и птицы разноцветные, казалось, оживали. Постельница Блохина чесала царице косы на ночь.

Мария встала. Длинные косы зазмеились у нее по плечам.

- В постельку пойдешь, матушка? Дай под локотки поддержу, - угодливо заговорила постельница.

Мария покачала головою.

- Спать не хочется, Васильевна.

- Так, может, сказочку рассказать аль мать Агнию кликнуть? А то сбитеньку сладкого принести? От сбитенька-то душенька распарится, по косточкам сладость пойдет...

Но Мария отстранила ее рукою и молча подошла к окну, распахнула завесу, отворила створки и высунулась в окошко по пояс. Ее охватила прохлада осенней ночи. В ясном небе мигали звезды, и Сажар* был ярче всех. Все семь звезд его, казалось, готовы были пролиться золотыми каплями на землю.

_______________

* С а ж а р - созвездие Большой Медведицы.

Блохина говорила:

- Что, матушка-царица, на Сажар-звезду загляделась? Та звезда надо всеми звездами звезда; ишь как горит! Как она светит - охотник зверя найдет, Сажар ему поможет. Медведя тоже Сажар бережет, сон на него нагоняет на всю зиму, чтобы не так тошно было косолапому при стуже да при пустом брюхе в берлоге лежать. Нагляделась я, чай, поди, матушка-царица, на звездочки Божьи; дай оконце закрою: не ровен час стужей зазнобит, хворь прикинется.

Но царица опять отстранила ее.

- Не тронь; слышишь, как из сада духом хорошим несет? Базилика, да иссоп, да богородицына травка... не тронь...