Из глубин   ::   Конан-Дойль Артур

Джон Ванситтарт, младший партнер фирмы "Хадсон и Ванситтарт", известных экспортеров кофе с плантаций Цейлона, по происхождению был на три четверти голландцем, но по своим симпатиям - истым англичанином. Много лет проработал я его торговым агентом в Лондоне, и когда в 1872 году Ванситтарт приехал в Англию, чтобы провести здесь трехмесячный отпуск, он обратился ко мне с просьбой снабдить его рекомендательными письмами к людям, знакомство с которыми позволило бы ему немного приобщиться к городской и сельской жизни страны. Из моей конторы он вышел, вооруженный семью такими письмами, и в течение многих недель я получал из разных концов Англии разрозненные послания, из которых узнавал, что он снискал расположение моих друзей. Потом распространился слух о его помолвке с Эмили Лоусон, представительницей младшей линии Херефордширских Лоусонов, а следом пришло и официальное известие о его бракосочетании, ибо нет у скитальца времени на долгое ухаживание, и уже пора ему было собираться в обратный путь. В Коломбо они должны были отправиться вместе на одном из принадлежавших фирме парусных кораблей с оснащением барка и водоизмещением в тысячу тонн; это плавание, сочетавшее необходимость с удовольствием, обещало стать для них дивным свадебным путешествием.

То был период наивысшего расцвета производства кофе на Цейлоне, еще до того как буквально за один сезон гнилостный грибок погубил плантации и обрек всю тамошнюю общину на годы отчаяния, покуда мужество и изобретательность ее членов не одержали одну из крупнейших коммерческих побед, известных в истории. Ведь не часто бывает, что после гибели единственной и процветающей отрасли люди не пали духом и за несколько лет создали вместо нее новую, столь же богатую. Вот почему чайные плантации Цейлона - это такой же памятник мужеству людей, как лев у Ватерлоо. Но в 1872 году ни одного облачка не появилось еще на цейлонском горизонте, и надежды кофейных плантаторов были столь же велики и столь же солнечны, как склоны гор, на которых они выращивали свои урожаи. Ванситтарт приехал в Лондон вместе со своей молодой красавицей женой. Я был представлен ей, обедал у них и в конце концов условился - поскольку и меня тоже дела призывали на Цейлон, - что я отправляюсь туда вместе с ними на борту парусника "Восточная звезда", отплывающего в следующий понедельник.

А в воскресенье вечером я свиделся с ним еще раз. Часов около девяти слуга провел его ко мне в комнату. Вид у него был встревоженный и явно нездоровый. Пожимая ему руку, я ощутил, какая она сухая и горячая.

- Не найдется ли у вас, Аткинсон, - сказал он, - сока лайма с водой? Меня мучит зверская жажда, и чем больше я пью, тем больше она разгорается.

Я позвонил и велел принести графин и стаканы.

- Вы весь горите, - сказал я. - И выглядите неважно.

- Да, я что-то совсем расклеился. Спина побаливает - похоже, легкий приступ ревматизма - и не чувствую вкуса пищи. В этом ужасном Лондоне совершенно нечем дышать. Я не привык вдыхать воздух, пропущенный через четыре миллиона легких, которые втягивают его всюду вокруг тебя. - Он выразительно помахал руками у себя перед лицом, как человек, который и впрямь задыхается.

- Ничего, морской воздух быстро вас вылечит.

- Да, тут я с вами согласен. Это то, что мне требуется. Другого врача мне не надо. Если я не буду завтра в море, я всерьез разболеюсь. Уж это точно. Он выпил стакан сока лайма и потер костяшками пальцев себе поясницу.

- Кажется, полегче становится, - проговорил он, глядя на меня затуманенными глазами. - Так вот, Аткинсон, мне нужна ваша помощь, так как я оказался в довольно затруднительном положении.

- А в чем дело?

- Вот в чем. Заболела мать моей жены и вызвала ее к себе телеграммой.