Я - Дракон. Атакую!..   ::   Савицкий Евгений Яковлевич

Кое-кому, конечно, перепадало и от меня, но силы оказались слишком неравны, и победные трубы уже готовились возвестить о триумфе одной стороны, поражении другой, как вдруг раздался зычный голос:

— А ну, шпана, прекрати!..

Будто из-под земли передо мной вырос человек, и в первое мгновенье я даже растерялся: он действительно был где-то внизу, у самой земли, потому что вместо ног у него торчали обрубки, прикрученные к деревянной площадочке, а в руках он держал колодки, которыми отталкивался при движении. Незнакомый человек, по пояс голый, с сильными мышцами на груди, спокойно, но строго спросил, кто я такой.

— Женька Савицкий. Иду на базар добывать жратву, — кратко отрекомендовался я, и тогда очередь удивляться наступила за безногим:

— Это как добывать? — снова спросил он, приподнялся на руках, отчего вся мускулатура на них заиграла.

Я ответил, что пока еще не знаю, как, и, держась за глаз, который заплыл в синяке, опустил голову.

— Эх ты-ы, ду-ура… — душевно протянул человек без ног. — А воровать-то умеешь?

Нет, воровать я не умел, и за это упущение в своей жизни мне почему-то вдруг стало стыдно перед безногим, которого здесь, по всему видать, слушались и которому беспрекословно повиновались.

— Все ясно, — буркнул он, распорядился дать мне хлеба, банку гороха и подкатил поближе к дымящемуся копру.

Через минуту-другую я уже сидел в компании беспризорников, с наслаждением жевал мягкий и вкусный белый хлеб, невольно отмечая про себя, что дрался вроде неплохо: у двоих были синяки под глазами, у одного рассечена губа. Это отметил и безногий, но тут же спросил:

— А вот ужом бегать умеешь?

Бегать я конечно, умел, но что значит «ужом» — не представлял, и чем откровенно и признался.

— Ладно, — заключил мой новый приятель. — На базар пойдешь со шпаной. Иначе голодным останешься.

И тут мы начали знакомиться друг с другом. Меня расспрашивали, есть ли отец, мать, другая родня. Я рассказал о себе и узнал, что вся эта беспризорная братия — из Поволжья. Были ребята из Саратова, Сталинграда, Астрахани. Тот, который меня ударил первым, считался в компании за вожака, звали его Николаем, а прозвище Зуб он получил от своей фамилии — Зубарев.

Настоящим же вожаком беспризорников был безногий мужчина по кличке Хмель. Хмель предложил переименовать меня, что тут же исполнили — четко, без всякой волокиты и лишних формальностей.

— Будешь Совой! — решили единогласно. Так и осталось — Сова. Иногда добавляли Женька Сова.

Ну а обязанности свои я усвоил довольно быстро. В первый же день знакомства вся моя новая компания разделилась на четыре, так сказать, бригады. Двум предстояло работать на базаре, а остальным — в хлебных магазинах. Я попал в группу под командованием Зуба, и, не тратя времени попусту, мы отправились на дело.

— Будем тянуть сулу, — поставил нам задачу Зуб, — ее там много…

Сула — это соленый вяленый судак. Если ее там много, рассуждал я, конечно, не грех какую-то часть и позаимствовать. Ведь есть же все хотят…

До базара добрались довольно быстро. И тут я заметил, что и торговцы и покупатели при виде нас как-то занервничали, засуетились. Я на беспризорника пока что не был похож: одежда моя хотя и в латках, но вид еще сохраняла чистый, не прокопченный. И вдруг!.. Идущий со мной рядом Зуб молнией метнулся в сторону прилавка, схватил четыре рыбины — и бегом вдоль базара!..

— Держи вора! Держи!.. — полетело вдогонку ему, но поймать Зуба было не так-то просто. Он ловко обошел десятки рук, затем передал рыбу стоящему уже наготове приятелю, тот рванул в другом направлении, передал по цепочке дальше. Все! Заиграли сушеных судаков…

К вечеру мы вернулись в казармы с добычей. Все, что удалось достать съестного, прямо скажем, не самым учтивым путем, Хмель принялся делить поровну.

— Это — вам на обед. Это — на ужин. А это — мне… — раскладывал он по кучкам хлеб, фрукты, рыбу.