Эксодус (Книга 3, 4 и 5)   ::   Урис Леон

пожалуйста, не вставайте, - взмолился Сатерлэнд.

- Нет, - ответила Китти. - Нет... - она оттолкнула руку Сатерлэнда. - Где Дов? Мне нужно пойти к Дову.

Она вышла, пошатываясь, из комнаты и нашла Дова в комнате рядом. Он сидел в углу с опухшими от слез глазами и с лицом, обезображенном от боли. Она кинулась к нему и схватила его в свои объятия.

- Дов... мой бедный мальчик! - зарыдала она. Дов опустил голову на ее грудь и душераздирающе зарыдал. Китти баюкала его, и они вместе плакали, пока ночь не опустилась на дом Бен Канаанов, а у них иссякли все слезы.

- Я останусь с тобой, Дов... Я буду ухаживать за тобой, - сказала Китти. Мы как-нибудь справимся, Дов.

Молодой человек неуверенно встал на ноги.

- Обо мне не беспокойтесь, Китти, - сказал он. - Я справлюсь. Ей не придется стыдиться за меня.

- Об одном прошу, Дов. Ради бога, не ударься ты в прежнее из-за этого.

- Нет, - ответил он. - Я не раз думал об этом. Я не могу ненавидеть их, потому что и Карен не могла питать к ним ненависти. Она вообще не знала, что такое ненависть. Мы... она всегда говорила, что мы никогда не достигнем своей цели, ненавидя их...

В дверях появилась Сара Бен Канаан.

- Я знаю, мы все убиты горем, - сказала она с грустью в голосе, - но Седер отложить нельзя.

Китти посмотрела на Дова, и он кивнул.

Они печально потянулись все в столовую. У дверей Иордана подошла к Китти.

- Ари сидит один в сарае, - сказала Иордана. - Вы не позовете его?

Китти вышла из дома. Во всех домах мошава горел свет. Везде уже справляли Седер. В эту самую минуту отцы рассказывали своим семьям древнюю историю Исхода, как ее рассказывали испокон века и будут рассказывать в веки вечные. Шел небольшой дождик, и Китти ускорила шаг, направляясь к мерцающему свету фонаря в сарае. Она вошла в сарай и оглянулась. Ари сидел на снопе сена спиной к ней. Она подошла к нему сзади и дотронулась до его плеча.

- Ари, сейчас начнется Седер.

Он обернулся и поднял глаза. Она отступила, словно кто-то нанес ей удар. Лицо Ари было до того обезображено страданием, что она прямо испугалась. Никогда в жизни она не видела столько страдания на человеческом лице. В глазах Ари стояла смерть. Он смотрел на нее невидящим взглядом, затем опустил голову на руки и его плечи затряслись.

- Ари... нам надо к Седеру...

- Всю жизнь... всю жизнь... мне приходилось смотреть, как они убивают моих близких... Никого уже не осталось... никого.

Слова эти шли из бездонной глубины такого отчаяния, которое не знало ни конца, ни края. Китти застыла в ужасе и испуганно смотрела на этого убитого горем и совершенно не знакомого ей человека.

- Я каждый раз умирал с ними. Я умирал сотни и тысячи раз. У меня все пусто внутри... У меня ничего больше нет в жизни.

- Ари... Ари!...

- Отчего мы должны посылать детей жить в таких местах? Эта чудная девочка... этот ангел... зачем... зачем они ее убили...?

Ари с трудом поднялся на ноги. От всей энергии, мощи и самообладания, столь характерных для Ари Бен Канаана, теперь не осталось и следа. Перед ней стоял усталый, разбитый старик.

- Почему мы снова и снова должны драться только за право жить, каждый день снова?

Годы напряжения, годы борьбы, годы душераздирающего горя захлестнули его мощной волной. Ари поднял изуродованное от боли лицо и потряс кулаками над головой.

- Боже! Боже! Почему они нас не оставляют в покое! Почему они не дают нам жить!

Его мощные плечи сникли, голова опустилась на грудь, и так он стоял, дрожа всем телом.

- О, Ари... Ари! - зарыдала Китти. - Что я наделала! Как же я не понимала! Ари, мой дорогой, как ты исстрадался! А тут еще я тебя мучила! Ради бога, прости!

В изнеможении Ари прошел по сараю.

- Не знаю, что это на меня нашло, - пробормотал он. - Пожалуйста, никому не рассказывайте.

- Давайте пойдем.