Как пережить измену   ::   Воган Джеймс

Я даже не догадался спросить Лайзу, пользуется ли она какими-то средствами контрацепции. К счастью, она принимала противозачаточные пилюли.

После первой неистовой близости мы расслабились и продолжили знакомство друг с другом. Лайза родилась на западном побережье. Она направлялась в аспирантуру университета, расположенного неподалеку от Нью-Йорка. Она сказала, что в данный момент не связана ни с кем любовными отношениями. У неё не было знакомых в университете, куда она ехала. Я сообщил Лайзе о том, что состою в счастливом браке, имею двух детей, преподаю психологию в питтсбургском университете, никогда не имел внебрачных связей, однако прекрасно чувствую себя в её обществе. Это было правдой. Меня поразило то, как хорошо я себя чувствовал. Я не испытывал такого возбуждения с того дня, когда впервые совершил половой акт с Пегги. К моему удивлению, меня не мучило чувство вины, которое я ждал со страхом. Сейчас я думаю, что оно все же присутствовало, но радостное волнение и наслаждение задавили его. Важную роль сыграла и реакция Лайзы. Молодая женщина держалась совершенно спокойно и получала удовольствие от происходящего. Если бы она испытывала ощущение вины или сожаление, наверно, я тоже поддался бы этим чувствам.

Мы провели вместе три дня. Этот отрезок времени оказался одним из самых приятных и волнительных в моей жизни. Мы оставались в моем номере до середины следующего дня. Мы заказывали еду через бюро обслуживания и ели обнаженными. Мы наслаждались друг другом, забыв обо всем на свете. Потеряв счет времени, беседовали, занимались любовью, дремали, снова занимались любовью и болтали. Оказалось, что у нас много общих интересов, поэтому мы с легкостью переходили от одной темы к другой.

Лайза обладала великолепной фигурой и прекрасно чувствовала себя обнаженной, поэтому я практически постоянно испытывал возбуждение. Она вносила в наш секс нечто такое, что мне понравилось - элемент игры. Я впервые понял, с какой серьезностью подходили к сексу мы с Пегги. Я всегда был удовлетворен нашей интимной жизнью. Это не изменилось и тогда, в 1966 году. Но когда у меня появился материал для сравнения, я увидел, что чрезмерная серьезность сковывала нас. Наверное, в этом отражалось наше общее отношение к жизни. Вступив в брак в девятнадцать лет, мы испытывали сильную потребность доказать окружающим, что мы обладаем зрелостью, необходимой для самостоятельной жизни. Появление детей акцентировало это чувство и внесло в наши отношения новые обязательства. Никто не мог назвать нас безответственными людьми, но, по-моему, мы перестарались и утратили умение играть. Теперь я знаю, что в этом не было необходимости - особенно в постели.

Мы говорили с Лайзой о нашем прошлом и вещах, которые были важны для нас в настоящем. Она понимала и принимала мою преданность Пегги и детям. Лайза серьезно относилась к предстоящей учебе и не стремилась к длительным отношениям. Я ещё никогда не раскрывался в такой степени перед другим человеком за столь короткий период времени. И никогда не получал так много от другого человека. Для меня эта часть моих отношений с Лайзой была не менее важной, чем секс. Возможно, эта фраза звучит как оправдание секса, однако выслушайте меня. Секс был причиной, по которой возникли наши отношения. В этом можно не сомневаться. Но я получил дополнительную награду. Я не рассчитывал на ту близость и доверие, которые возникли между нами. Они опьянили меня. Я обрел новое ощущение свободы и собственной силы, а также аргументы для оправдания моего поступка.

"Все, что идет на пользу мне и не причиняет боли Пегги и другим людям, является допустимым. А если она ничего не знает, то и не может испытывать боль.