Капитан Полярной Звезды   ::   Конан-Дойль Артур

Мистер Мильн думает, что он посвятил себя китобойному промыслу просто по той причине, что оно самое опасное занятие, какое только он мог выбрать, и что он ищет смерти всеми возможными способами; он привел много примеров этому, один из которых довольно любопытен, если согласен с действительностью. Кажется, что в одном случае капитан не явился в контору, и на его место был выбран заместитель. Это было во время последней русско-турецкой войны. Когда он опять вернулся следующей весной, у него была морщиноватая рана на шее, которую он, обыкновенно, старался скрыть своим галстуком, Верно или нет заключение помощника, что он участвовал в войне, я не могу знать. Это, конечно, было странное совпадение.

Ветер переменил направление и дует теперь с востока, но все еще очень слаб. Я думаю, что лед стал более сплошным, чем был вчера. Насколько хватает зрения, со всех сторон видно обширное пространство ослепительной белизны, прерываемое только случайною трещиной или темною тенью скал, взгроможденных одна на другую. К югу от нас есть узкая полоска голубой воды, которая для нас является единственным путем к спасению, но и она суживается с каждым днем. Капитан берет на себя тяжелую ответственность. Я слышал, что в чану нет больше картофеля и даже бисквиты приближаются к концу; однако, он сохраняет все то же бесстрастное выражение лица и проводит большую часть дня на палубе, обозревая горизонт в свою зрительную трубу. Настроение его духа очень изменчиво, и он, кажется, избегает моего общества; однако, повторения грубой сцены, произошедшей прошлой ночью, не было.

Семь часов 30 минут вечера. Я прихожу к убеждению, что нами командует сумасшедший. Ничем иным нельзя объяснить причуды капитана Креджи. Хорошо, что я вел этот журнал нашего путешествия; он послужит к нашему оправданию в случае, если нам придется принять против него какие-нибудь меры, - шаг, на который я согласился бы, только как на последнее средство. Довольно любопытно, что он сам навел меня на мысль, что объяснение его странного поведения заключается в сумасшествии, а не в простой эксцентричности. Он стоял на мостике с час тому назад, смотря по обыкновению в свою зрительную трубу, в то время как я ходил взад и вперед на шканцах. Большинство людей были внизу за чаем, так как вахты с недавнего времени не соблюдались вполне правильно. Устав ходить, я прислонился к мачте и любовался нежным румянцем, который бросало заходящее солнце на большие ледяные поля, окружающие нас. Раздавшийся около меня хриплый голос внезапно вывел меня из охватившей задумчивости; вздрогнув, я увидел что капитан спустился с мостика и стоит рядом со мною. Он пристально смотрел на лед с выражением, в котором ужас, изумление и что-то похожее на радость боролись друг другом. Несмотря на холод, большие капли пота текли по его лбу, и он был, видимо, страшно возбужден. Его члены сводила судорога, как бывает с человеком при приближении эпилептического припадка, а линии около рта резко обозначились. "Смотрите!" - прошептал он, схватив меня за руку, но все еще продолжал смотреть на далекий лед и медленно двигал головой в горизонтальном направлении, как бы следя за каким-то предметом, который двигался в поле его зрения.

- Смотрите! Вот, вот! Между ледяными скалами! Теперь она выходит сзади из-за дальней глыбы. Вы видите ее - вы должны видеть ее! Все еще там! Бежит от меня, клянусь Господом, бежит... исчезла!

Он произнес последние два слова задыхающимся шепотом, который никогда не исчезнет из моей памяти. Цепляясь за выбоинки, он старался вскарабкаться наверх бульварков, как бы надеясь бросить последний взгляд на удаляющийся предмет. У него не хватило, однако, силы для осуществления этой попытки; он отшатнулся назад к окнам салона и прислонился к ним, задыхающийся и истощенный.