Капитуляция   ::   Фюман Франц

И ему показалось, что он снова слышит голос генерала, приказавшего его повесить: "Ты почему бросил свою винтовку, болван? У меня не капитулируют. У меня воюют.

А кто не воюет, тот висит".

- Я буду жить, я должен жить, - простонал молодой солдат.

На плато было по-прежнему тихо. Жандарм подкрутил свой бинокль и стал разглядывать лес, прячась за лиственницами. Он увидел в тумане серую колонну, которая медленно тянулась по лесу. Он подкрутил бинокль - колонна стала видна отчетливее.

"Пленные", - удивленно прошептал жандарм и опустил бинокль.

"Значит, они берут пленных", - подумал он и снова недоверчиво поднес бинокль к глазам. И когда он снова поглядел в бинокль, ему показалось, что в колонне пленных тот самый молодой солдат, которого было велено повесить и который, к счастью, удрал от них. "Для него теперь все позади, - подумал жандарм. - Для него война кончилась. Он остался в живых". Жандарм на мгновение закрыл глаза. "А мне как быть? - подумал он. - Стоит им увидеть мою проклятую форму, и они сразу же меня прихлопнут".

Ему показалось, что молодой солдат, который привиделся ему в толпе пленных, исчез вместе с колонной в лесу, и он опустил бинокль.

А молодой солдат в своей норе зажал себе рот кулаком: наверху все замерло - это было ужасно.

"Жандарм что-то задумал, - решил молодой солдат. - Что? Если хитрость, я пропал! Пусть он спустится сюда! Если он сейчас же не спустится, если он не спустится, я закричу!" Он почувствовал, что крик поднимается у него в горле, и судорожно проглотил его. Он стиснул зубы. "Второй раз вы меня не поймаете, я удавлю вас голыми руками", - поклялся он сам себе и скрипнул зубами.

Наверху по-прежнему было тихо.

Он укусил себя за руку. Потекла кровь. "Это конец", - в отчаянии подумал молодой солдат. "Теперь я мог бы со всем покончить, - подумал жандарм, который был наверху. - Выброшу нагрудный знак и перебегу к русским, там много наших, пройдет первая волна, и потом русские мне ничего не сделают, а когда я пройду через первые допросы и окажусь подальше отсюда, все будет хорошо, надо только как можно скорее оказаться в тылу, в плену, среди наших. - Он снова поглядел в бинокль. - С этим психом-генералом и полоумными эсэсовцами все мы сдохнем. Остается одно перебежать к ним". Он обрадовался: хорошо, что молодой солдат теперь уже там, среди пленных. "Он может замолвить за меня словечко, - подумал жандарм. - Пусть подтвердит, что нас заставил этот эсэсовец, а я даже не дотронулся до парня, я его не бил, я его не пинал ногами, и за веревку тянул не я. Это все Каумиц".

"А теперь скорее на ту сторону, - решил он, - чтобы лейтенант не заметил и чтобы догнать этого парня!" Он отцепил нагрудный знак и бросил его, металлический щиток со звоном упал на кристаллы кварца. И этот звук пронзил молодого солдата. "Вот он вытащил пистолет, - подумал молодой солдат, - уронил его, а сейчас поднимет, спустится сюда и изрешетит меня пулями". Он сжался, огромное тело заполняет всю яму! Он скорчился. "Здесь я беспомощен, - подумал он, а голос в его сознании завопил: - Нет! Нет! Нет!" И он встал и заставил себя выбраться из ямы, как раз в тот миг, когда жандарм решил спуститься вниз. Его знобило. Жандарм услышал за своей спиной подозрительный шум, он хотел крикнуть: "Кто идет?", но не решился. А вдруг русские? Если русские, тогда весь его план летит к черту, он не сможет присоединиться к солдатам, которые уже в плену, его пристрелят, как собаку!

И он тяжело побежал по плато, чтобы спуститься к остальным. Молодой солдат услышал, что шаркающие шаги удаляются, и остановился. Он дрожал:

"Убегает от меня, - подумал он. - От меня, от безоружного!" Он влез наверх на плато. Рука кровоточила. Он заметил, что рука кровоточит, испугался вида крови и подумал, что все сложилось совсем не так, как он себе представлял.