Казна Наполеона (Казна Наполеона - 1)   ::   Арсаньев Александр

Должен заметить, что шамбертен - это напиток богов, и я не откажусь от этого своего утверждения даже под пыткой.

Нелли сделала пару глотков, и ее щеки порозовели, а темно-голубые глаза подернулись загадочной прозрачной поволокой. Она слегка приоткрыла рот, словно приготовившись к поцелую.

Чего хочет женщина, того хочет бог! Я всегда верил в справедливость этого постулата, так что не мог обмануть ожиданий Елены Николаевны.

- А вы смелы! - заметила она. Однако трудно было определить, восхищает ее моя амурная отвага или вызывает заслуженное праведное негодование.

- Просто я прежде никогда не встречал такой прекрасной женщины! С вами не сравнится ни одна дама из общества, - я исподволь старался подвести ее к разговору о Тане. Мне не хотелось причинять ей боль, но я извинял себя тем, что действую в интересах справедливого дела. Никогда бы я не осмелился играть чувствами женщины, если бы не испытывал к ней предубеждения. И тем не менее, несмотря на все свои тщетные попытки оправдания, я испытывал угрызения совести, которые добросовестно старался подавить, но из этого мало что выходило. Однако я почему-то был уверен, что Орлова ни в коем случае не захочет говорить о Картышевой. Хотя бы потому, что убийство - не тема для салонной беседы.

- Сударь, вы лицемерите! - неожиданно заявила Нелли. - Весь Петербург говорит о вашей индианке!

Это был один из тех немногих случаев, когда мой идеальный план провалился с треском. Ну кто же мог знать, что сударыня наслышана о нашей скромной персоне! Тогда зачем же она со мной играет? Я, конечно, неотразим, но не до такой же степени!

"Туше!" - мрачно констатировал я, судорожно сообоажая, какой шаг предпринять в сложившейся пренеприятнейшей ситуации.

- Вы говорите о Мире? - Мой вопрос, в общем-то, получился бессмысленным, так как ответ на него был просто очевиден.

- Разумеется, - усмехнулась Нелли и отправила в рот внушительную порцию фруктового десерта. Как она ест, мне тоже не нравилось, и от того Елена Николаевна все больше теряла в моих глазах. "Львица" легко угадывала эту неприязнь своим врожденным, я бы даже сказал, биологическим инстинктом, вопреки тому, что я всеми силами старался скрыть свои ощущения, а может быть, напротив, именно благодаря этим моим бесплодным усилиям.

- Мира - моя экономка, - я скромно потупил глазки, сделав вид, что внимательнейшим образом изучаю свои новые бальные туфли. В конце концов, пусть думает, что хочет.

- Конечно, - неожиданно согласилась Нелли. - Как же я раньше не догадалась? У вас, дорогой Кольцов, - обратилась она ко мне, не скрывая своей ядовитой иронии, - довольно экзотический вкус! Не можете обойтись без аффектации!

В голову мою невольно по-прежнему лезли весьма нелестные для дамы сравнения со змеями или скорпионами. Я должен был признать, что восточный вояж все-таки оставил в моей душе самые что ни на есть неизгладимые впечатления.

- Ну... - признаюсь откровенно, я был растерян.

- От меня-то вы что хотите? - перебила она меня. -Актер-то из вас, Яков Андреевич, весьма никудышный, - безапеляционно заявила Нелли. Я должен был сознаться, что, пожалуй, недооценил дражайшую Елену Николаевну и перестал изображать из себя влюбленного идиота.

- Погибла ваша подруга, - начал было я.

- И что? - спросила она довольно холодно. И без лорнета было заметно, что разговор ей ужасно неприятен. - Вы упоминали Татьяну уже неоднократно! У вас какой-то свой, особенный интерес? - невозмутимо поинтересовалась Елена Николаевна, потягивая из бокала шамбертен.

- Ее дядя - мой бизкий друг, - я немного лукавил. -И мне бы хотелось разобраться в этом деле.

- И поэтому вы решили возложить на себя полицейские обязанности?! изумилась она. - Вот уж действительно, до чего только не доводит скука, сказала Нелли едва ли не с презрением.