Происшествие в Вистерия-Лодж   ::   Конан-Дойль Артур

- Но что он должен был засвидетельствовать?

- В данном случае - ничего, но если бы дела обернулись по-другому, то очень многое. Так я понимаю этот случай.

- Наверное, он должен был подтвердить его алиби?

- Конечно, дорогой Уотсон, он должен был именно засвидетельствовать его алиби. Предположим, что все обитатели Вистерия-Лодж - соучастники в некоем заговоре. Дело, каково бы оно ни было, должно было быть сделано до часа ночи. Немного передвинув стрелки часов, они могли отправить спать мистера Экклза раньше, чем он думал, но в любом случае очевидно, что, когда Гарсия зашел к нему и сказал, что уже час ночи, на самом деле было около двенадцати. Если Гарсия собирался сделать то, что он хотел, и вернуться к часу ночи, ему нужно было хорошее алиби, оградившее бы его от любых обвинений. Вот он и использовал этого безупречного британца, готового присягнуть в любом суде, что обвиняемый до упомянутого часа не выходил из дома. Так он пытался обезопасить себя на крайний случай.

- Да-да, понятно. Но почему исчезли другие?

- У меня пока нет всех необходимых фактов, хотя думаю, что объяснить это будет не так уж трудно. Высказывать догадки, не имея данных, - неправомочно.

- А записка?

- Какой там текст? "Наши обычные цвета - зеленый и белый". Что-то напоминающее о скачках. "Зеленый - открыто, белый - заперто". Это, без сомнения, сигнал. "Второй этаж, первый коридор, седьмая дверь справа, зеленая занавеска". Очевидно, уславливаются о встрече. За всем этим может стоять ревнивый муж. Во всяком случае, предприятие явно было рискованным, иначе она не написала бы "Бог в помощь". "Д" - без сомнения, ее имя.

- Этот человек - испанец. Думаю, что "Д" означает Долорес, очень распространенное в Испании имя.

- Хорошо, Уотсон, очень хорошо, но в данном случае не годится. Испанка писала бы испанцу по-испански. Та же, кто написала эту записку, несомненно, англичанка. Что ж, нам остается набраться терпения и ждать, пока этот блистательный инспектор заедет за нами. Пока же можем возблагодарить судьбу, которая избавила нас на несколько часов от невыносимо томительных мук безделья.

Еще до возвращения сельского инспектора пришла телеграмма - ответ на ту, которую послал Холмс. Он прочел ее и собирался было вложить в свою записную книжку, но поймал мой вопрошающий взгляд. Засмеявшись, он бросил мне ее через стол.

- Мы, кажется, будем вращаться в высших сферах, - прокомментировал он.

Телеграмма представляла собой список имен и адресов:

"Лорд Хэррингби, имение "Глубокая лощина"; сэр Джордж Фоллиот, "Окшоттские башни"; мистер Хайнес Хайнес, мировой судья, "Пурди-Плэйс"; мистер Джеймс Бейкер Уильяме, "Фортон-Олд-Холл"; мистер Хендерсон, "Высокие своды"; преподобный Джошуа Стоун, "Нижний Уолслинг".

- Самый обычный способ сузить поле деятельности, - сказал Холмс. Несомненно, Бэйнс с его методичным умом уже разработал похожий план.

- Я все-таки не понимаю...

- Вспомните, дружище, мы ведь уже пришли к выводу, что в записке, полученной Гарсией, назначено свидание или тайная встреча. Если самое простое толкование текста и есть самое правильное, то для того, чтобы попасть на это свидание, ему надо было подняться на второй этаж и разыскать в коридоре седьмую по счету дверь. Все это совершенно определенно указывает на то, что дом этот очень велик. Ясно также, что он не может быть более чем в одной-двух милях от Окшотта, поскольку Гарсия шел именно в том направлении и надеялся, если я правильно толкую факты, успеть все сделать и вернуться назад в Вистерия-Лодж в такое время, чтобы не сорвалось его алиби, действительное до часа ночи.