Конструкторы   ::   Вишняков Василий Алексеевич

Дело, стало быть, было за малым — зная человека, изучив все факты его жизни и все замечательные свершения его неутомимой творческой деятельности, рассказать о нём так, чтобы читатель увидел его как живого, облечь в плоть и кровь. Увы, это то самое «малое», что во все времена повергало в уныние, заставляло перечёркивать страницы даже корифеев литературы. Напоминаю об этом читателю в надежде на его снисходительность…



Часть первая

Свой подвиг свершив

Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,

Как бой ни жесток, ни упорна борьба!

………………

………………

Пускай олимпийцы завистливым оком

Глядят на борьбу непреклонных сердец.

Кто, ратуя, пал, побеждённый лишь Роком,

Тот вырвал из рук их победный венец.



Ф. И. Тютчев

1. Необычное задание



Выйдя из наркомата на площадь Ногина и свернув влево на тихую улицу Разина, Михаил Ильич Кошкин постепенно успокоился и зашагал широко и ровно.

В кабинете наркома он не раз чувствовал, как становилось словно бы нечем дышать. И не от того, что в комнате не хватало воздуха, а от того, что и как говорил нарком. А нарком грубовато и просто заявил, что если задание не будет выполнено в срок, то с них обоих снимут головы.

— В этом, Миша, можешь не сомневаться, — добавил он почти весело. — Будет именно так.

Но самым неприятным для Михаила Ильича оказались даже не эти слова, а фотоснимки, которые достал из сейфа и из своих рук показал ему нарком.

…Пустынная, обожжённая солнцем долина, плоский холм. Редкие чахлые кусты, вросшие в землю серые камни. На склоне холма белый от пыли танк БТ-5. Гусеница разорвана, в борту зияющая пробоина. На других фотоснимках такие же израненные БТ…

Испания… Так вот какие вести идут с твоих далёких полей…

— Ну как, Миша, сделаешь хороший танк? — опросил нарком.

— Постараюсь.

— Если не сделаешь, снимут нам с тобой головы, — повторил нарком, убирая снимки и звучно щёлкая ключом сейфа. Потом вернулся к столу, сел в кресло, положив руки на стол и устало склонив голову.

— Давай договоримся, Миша, вот о чём, — задумчиво начал он. — Я знаю, ты в Питере работал над новым танком с противоснарядным бронированием. Вообще у вас там, в ОКМО, [1] интересные люди, смелые идеи. Это хорошо, но ведь все эти ваши новинки, как говорится, курочка в гнезде… Ваши опытные образцы чудесны, но они никуда не идут и вряд ли когда-нибудь пойдут.

— Мы так не думаем. Каждый новый образец — шаг вперёд в танкостроении.

— Согласен, Миша, согласен, — перебил его нарком. — Но теперь ты едешь на Особый завод, где производство танков — серийное. Ты должен быстро дать машину, которая пойдёт в серию взамен БТ, поступит на вооружение Красной Армии. А это совсем другое дело. Тут нельзя отрываться от грешной земли. Об этом я и хотел с тобою договориться.

— Не понимаю вас, товарищ нарком.

— Я вот о чём. Ну где мы сможем сейчас катать противоснарядную броню? Нет у нас пока такого стана. Сварка корпуса — прекрасно! Но где и как мы будем варить плиты такой толщины? Это дело тоже ещё в процессе освоения. Да и двигатель В-2, который вы повсюду ставите… Он же недоработан, сырой, для боевого серийного танка пока не годен. Обо всём этом надо крепко подумать.

— Надо подтягивать производство, а не закладывать в проекты вчерашний день. На это я не пойду.

— Не ершись. Ты что, не согласен думать?

— Думать согласен, но…

— Ну вот и хорошо, — примирительно сказал нарком, остро блеснув на Михаила Ильича прищуренными глазами. — Тактико-технические требования на новый танк разработаны военными, согласованы и утверждены правительством. Наше дело — выполнить их точно и в срок. Если будут трудности — звони. Машину на вокзал дать?

— Нет, доберусь сам. Мне надо зайти к Болховитину.

— Кто такой?

— Работал на Особом, а потом у нас — в ОКМО. Сейчас здесь, в Москве.

— Припоминаю.