Король трассы   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Раз вечером, когда я собирался на каток, он загнал меня в угол и потребовал ответа: чем хороша электросварка? Я удивился: по сравнению с клепкой, что ли? Так сварка прочнее, легче, быстрее.

- Не то! - Зиновий даже рассердился.- За что ты любишь эту работу?

Я грустно посмотрел на коньки и, покорно присев на стул, прочел целую лекцию о семидесяти способах сварки.

- Важнее сварки работы нет, понимаешь? - разошелся я.- Сварка - везде! Поезд. И тепловоз, и вагоны сделаны сваркой. Рельсы? Сварные. Мосты сваркой. Автомобиль - из сварочных конструкций. Самолет - и фюзеляж, и крылья, и хвостовое оперение сварены! Атомоход "Ленин" собран из сварных блоков. Турбины электростанций, газопроводы, мощные прессы - все сварка! Электросварщик есть первооткрыватель, понимаешь! Он строит новый мир: города, гидростанции, машины. Он идет в необжитую тайгу, тундру, пустыню...

- А шофер не строит новый мир? - взорвался Зиновий. Он даже покраснел от обиды.

- Строит, конечно. Но ты спросил об электросварке. Сварщик вроде волшебника: сегодня в его руках электрическая дуга, электронные лучи, завтра - таинственная плазма. Чтобы стать хорошим электросварщиком, надо знать механику, электричество, радиоэлектронику, математику, физику, химию. Все точные науки.

- И ты знаешь? - полюбопытствовал Зиновий.

- Ну... в пределах техникума...

- Ты все романы читаешь?

- Литературу я люблю больше всего.

- Больше сварки?

- Ну, во всяком случае, не меньше...

- Тогда ты...

Он высказал беззлобно, какой я тогда сварщик. Я пожал плечами и стал раздеваться: идти на каток было уже поздно. Отец лежа читал какую-то книгу и от души смеялся. Я поинтересовался, что за книга. Это была "История" Соловьева, но держал ее отец "вверх ногами". Он смеялся над нашим разговором. Может, надо мной.

На другой день, к моему великому удивлению, Зиновий пожаловал ко мне на верхотуру.

- Хочу посмотреть, как ты работаешь! - пояснил он.

Сначала его заинтересовали внешние атрибуты моей профессии: щиток с темными стеклами, сварочный аппарат. Потом он захотел посмотреть, как я справляюсь с этим... Я взял электрод. Вспыхнула дуга, посыпались искры, в шов заструился металл. Это был специальный держатель для приварки высоких и толстых ребер жесткости к балкам.

__ Дай попробую! - взмолился Зиновий. Я растолковал ему, что к чему, и передал шланг. Для начинающего Зиновий сделал совсем неплохой шов. Золотые руки были у этого парня! Так говорил и мой отец. Ведь Зиновий прежде работал плотником в бригаде отца.

От удовольствия, что у него получается, Зиновий разрумянился, словно красная девица.

- У Медведика появился ученик? - услышали мы голос, который мог принадлежать только Тане Эйсмонт. Я быстро выхватил шланг, пока Зиновий от потрясения не запорол шов, и выключил ток. Пора было объявить маленький перекур.

Мы стояли на узкой площадке лесов, метров сорок над землей, и смотрели друг на друга. Уточняю: Таня и Зиновий смотрели друг на друга, а я на них. Хорошая была бы пара! Оба высокие, красивые, сильные. Если на Таню надеть кокошник и сарафан, отрастить ей русые косы (сейчас они были безжалостно ощипаны ножницами) и - русская красавица вроде боярышни с картины Маковского. Но она была в брюках, в короткой меховой шубке и такой же шапочке, а на руках желтые пуховые рукавички, такого же цвета шарфик на шее.

День был очень теплый для зимы в этих местах. Стоял полный штиль. Даже на такой высоте не дул ветер. "Как бы не было пурги",- почему-то подумал я.

Большие серые глаза девушки смотрели на моего друга как-то странно. Не разберешь, что у нее на душе. На вид инженеру Эйсмонт не дашь больше 18-19 лет. На самом деле уже исполнилось 27.

Зиновию было 23 года, но он казался старше: много пережил. С него бы писать портрет акварелью: зеленые глаза, румяные щеки, свежие, как у мальчишки, губы, блестящие каштановые волосы. Удивительно ярко было все в нем, но это была яркость акварели - нежная и чистая.