Космоземные связи и НЛО   ::   Дмитриев Алексей Николаевич

Пусть все эти лучи, звезды, Лотосы огненные, цветы и все прочие явления Огненного Мира живут и утверждаются.

Мир Огненный, I, 108



Итак, начну свою повесть с короткого освещения своих возможностей и прав на столь неординарную тему. Придется немного пооткровенничать, ибо как же иначе подтвердить обоснованность высказанных суждений. Действительно, много видено, пережито и проанализировано. Действительно, неопознанное, необъяснимое, загадочное и чудесное существует. Оно возникает неожиданно, а существует в форме трудноописываемой и иногда оказывает психофизиологическое воздействие. Ведь чудесное вынесено за нашу обыденность, вынесено и за наш обычный словарный запас, оно на грани наших возможностей восприятия.

Я не был особенно строгим к тем тысячам наблюдателей необычных явлений, письма которых пришлось читать и анализировать. Уверенность в правдивости этих писем приходила из моего личного опыта общения с чудесным, из тревожного состояния «нехватки слов», чувств и привычных логически сцепляемых мыслей… Прошу и вас, читателей, быть снисходительными к моим «недоказанным» фактам, мыслям и предположениям. Ведь «доказать» – значит сделать чудесное обыденным, подчинить его закону больших чисел, отпрепарировать исследовательскими методами. Но эти методы предназначены изучать обычное, твердоустановленное, воспроизводимое, подчиненное нам для использования. А чудесное ускользает от цепких рук «пользователя», оно манит, увлекает и ничего открыто не гарантирует, оно адресуется более тонким возможностям и человека, и природы.

Да, немного о себе. С 1953 года, еще второкурсником геолого-геофизического факультета Томского университета я был приобщен к экспедиционным работам. Так из года в год, почти без пропусков, более тридцати лет – работа в экспедиции. И от Анадыря до Урала и Тюменского нефтяного севера, от Индигирки и до Хорога на Памире пролегали мои геолого-геофизические маршруты. Конечно же, за такой срок и на таком пространстве случалось очень многое. Встречалось и многое из того, что в газетах называется НЛО, а в наших научных терминах звучит как «непериодические быстропротекающие процессы в атмосфере и ближнем космосе», то есть явления без нашего понимания их действительной природы и предназначения.

А свое первое «посвящение в чудесное» я, будучи третьекурсником, получил на территории Северо-Восточного Забайкалья. Во время геологической съемки и поисковых работ на молибден я со своим отрядом вышел к отрогам Муройского хребта. Пришлось разбить незапланированную лагерную стоянку на чарующе красивой речке Токчоко (в бассейне реки Нерчи).

Объемы работ большие, а сроки сжатые. Но это – общее правило, как и сейчас. Однако мы были заряжены большими количествами энергии романтизма и экономически не обоснованными порциями энтузиазма. Суровость детства – и моего, и моих сверстников – наделила ответственностью и молчаливым упорством в решении поставленных, в данном случае начальником поисково-съемочной партии, задач. Мы жили в других, по отношению к теперешним, нормах и сценариях обыденности. Жизненный уровень определялся не деньгами, а психофизиологической подготовкой к преодолению голода, холода, предельных физических напряжений. Но при всем этом «жизненном негативе» мы располагали большим запасом энергии и длительными зарядами радости, происходящей непосредственно от самой жизни. Все это вместе взятое и составляло в частности мой стиль труда и жизни. Интерес и неистощимая готовность знать двигали нашим экспедиционным периодом. Тогда мы еще не предполагали, что и ныне непостижимые для меня «озарения плюрализма» 90-х годов определят этот способ жизни как «рабство системе». Но… чтобы не впасть в резонерство, перейду к своему «посвящению».