Красный террор в России 1918 - 1923   ::   Мельгунов С П

---------------------------------------------

Мельгунов С П

'Красный террор' в Россiи 1918 - 1923



С.П.Мельгунов

"Красный террор" в Россiи 1918 -- 1923

1918 -- 1923

"Страшная правда, но вeдь, правда"

Короленко

Оглавленiе

"Ecrasez l'infame!" (от автора) ... 7

Post scriptum (o матерiалах) ... 28

I. Институт заложников ... 37

II. "Террор навязан" (возстановленiе смертной казни и демагогiя большевиков) ... 55

III. Кровавая статистика 1918--1923 ... 72

IV. На гражданской войнe ... 138

V. "Классовый террор" (Крестьянскiя возстанiя, рабочее движенiе, интеллигенцiя) ... 151

VI. Произвол Ч. К. (Цинизм в казни; истязанiя и пытки; разнузданность палачей; смертники; насилiя над женщинами; "ущемленiе буржуазiи") ... 170

VII. "Кладбища живых" и "Дома мертвых" (тюрьма и ссылка) ... 247

VIII. "Краса и гордость" (состав Ч. К.; уголовщина; провокацiя; "революцiонное правосудiе") ... 271

Вмeсто послeсловiя

К процессу Конради ... 299

Почему? (по поводу книги Мартова о смертной казни) ... 304

"Ecrasez l'infame!"

(От автора к первому и второму изданiю)

"Народы подвинутся только тогда, когда сознают всю глубину своего паденiя".

Эдг. Кинэ.

"Незамeтно эта вещь вряд ли пройдет, если только у читателей и критики хватит мужества вчитаться (возможно и то: увидят, что тут разстрeливают, и обойдут сторонкой)" -- так писал Короленко Горнфельду по поводу разсказа Вл. Табурина "Жива душа", напечатаннаго в 1910 г. в "Русском Богатствe".

Мнe хотeлось бы, чтобы у того, кто возьмет в руки эту книгу, хватило мужества вчитаться в нее. Я знаю, что моя работа, во многих отношенiях, не отдeланная литературно, появилась в печати с этой стороны преждевременно. Но, сознавая это, я все же не имeл и не имeю в настоящее время сил, ни физических, ни моральных, придать ей надлежащую форму -- по крайней мeрe соотвeтствующую важности вопроса, которому она посвящена. Надо имeть дeйствительно желeзные нервы, чтобы спокойно пережить и переработать в самом себe весь тот ужас, который выступает на послeдующих страницах.

Невольно вновь вспоминаешь слова В. Г. Короленко, мимолетно брошенныя им по поводу его работы над "Бытовым явленiем". Он писал Горнфельду в цитированном выше письмe из Алупки (18 апрeля): "работал над этим ужасным матерiалом о "смертниках", который каждый день по нeскольку часов отравлял мои нервы". И когда читатель перевернет послeднюю страницу моей книги, я думаю, он поймет то гнетущее чувство, которое должен был испытывать автор ея в теченiе долгих дней, погружаясь в моря крови, насилiя и неописуемых ужасов нашей современности. По сравненiю с нашими днями эпоха "Бытового явленiя" даже не блeдная копiя...1

Я думаю, что читатель получит нeкоторое моральное облегченiе при сознанiи, что, может быть, не все, что пройдет перед его глазами, будет отвeчать строгой исторической достовeрности. Иначе правда же не стоило бы жить. Надо было бы отречься от того проклятаго мiра, гдe возможна такая позорная дeйствительность, не возбуждающая чувства негодованiя и возмущенiя; надо было бы отречься от культуры, которая может ее молчаливо терпeть без протеста. И пожалeешь, как Герцен: "Невзначай сраженный пулей, я унес бы с собой в могилу еще два-три вeрованiя"... Если вдуматься в описанное ниже, то правда же можно сойти с ума. Одни спокойно взирают, другiе спокойно совершают нeчто чудовищное, позорнeйшее для человeчества, претендующаго на культурное состоянiе. И спасает только все еще остающаяся вeра в будущее, о котором, кажется, Надсон сказал:

"Вeрь, настанет пора и погибнет Ваал

И вернется на землю любовь".

Историки давали и дают объясненiя и даже оправданiе террору эпохи французской революцiи; политики находят объясненiе и проклятой современности.