Крестоносцы (Том 1)   ::   Сенкевич Генрик

И говорит епископ: "Я, мол, сам разрешу себя от обета, а папа, если не римский, то авиньонский,* подтвердит разрешение, но венчаться я должен незамедлительно, иначе сгорю!" Тяжкий это был грех, но Витовт не хотел противиться, чтобы не оскорбить королевского посла, - и они справили свадьбу. Потом уехали в Сураж, а там в Слуцк, к великому горю Збышка, который, по немецкому обычаю, избрал княгиню Рынгаллу госпожой сердца и дал обет быть верным ей до гроба.

_______________

* Речь идет о "великом расколе" 1378 - 1417 гг., когда

католический клир разделился на две, а потом три церкви, во главе

которых стояли соперничавшие папы. В годы, описанные в

"Крестоносцах", в Авиньоне был папа Бенедикт XIII (1394 - 1423), в

Риме - Бонифаций IX (1389 - 1404), Иннокентий VII (1404 - 1406),

Григорий XII (1406 - 1415). Собор в Пизе, низложив в 1409 г. двух

пап, избрал третьего, но его не признали местные курии. "Троепапие"

ликвидировал в 1417 г. Констанцский собор.

- Все это так, - вдруг прервал его Збышко, - да люди потом стали говорить, будто княгиня Рынгалла, пораздумав, решила, что не пристало ей быть женою епископа, который жениться женился, а снять с себя духовный сан не желает, что не может быть над ними благословения господня, и отравила мужа. Я как услыхал про то, попросил одного благочестивого отшельника под Люблином разрешить меня от обета.

- Что он отшельник, это верно, - смеясь, возразил Мацько, - но вот благочестив ли, не знаю, потому мы в пятницу приехали к нему в лес, а он рубил топором медвежьи кости да так сосал мозг, что только кадык играл.

- Да, но он говорил, будто мозг - это вовсе не мясо, и сосет он его с особого соизволения, потому как насосется, так во сне ему бывают чудные видения и на другой день он может пророчествовать до самого полудня.

- Ну-ну! - сказал Мацько. - Прекрасная Рынгалла теперь вдова и может потребовать, чтобы ты служил ей.

- Понапрасну будет стараться, я себе выберу другую госпожу и буду верен ей до гроба, а там и жену себе добуду.

- Ты добудь сперва рыцарский пояс.

- Эва! Да разве после родин не будет ристалищ? А до ристалищ или после них король не одного рыцаря опояшет. А я против всякого выйду на бой. И епископ не победил бы меня, если бы мой конь не сел на задние ноги.

- Найдутся там получше тебя.

Тут шляхтичи из-под Кракова начали кричать:

- Господи, да ведь перед королевой не такие, как ты, будут выступать, а славнейшие рыцари мира. Состязаться будут Завиша из Гарбова, да Фарурей, да Добко из Олесницы, да Повала из Тачева, да Пашко Злодзей из Бискупиц, да Ясько Нашан, да Абданк из Гуры, да Анджей из Брохотиц, да Кристин из Острова, да Якуб из Кобылян!.. Где тебе мериться с ними силами, ведь против них никто не устоит ни при чешском, ни при венгерском дворе. Что ты болтаешь, будто ты лучше их? Сколько тебе лет?

- Восемнадцатый год, - ответил Збышко.

- Да тебя любой ногтем пришибет.

- Посмотрим.

- Слыхал я, - сказал тут Мацько, - будто король щедро награждает рыцарей, которые возвращаются с литовской войны. Кто из вас краковский, скажите, правда ли это?

- Ей-ей, правда! - ответил один из шляхтичей. - Всему свету известна щедрость короля, только пробиться сейчас к нему будет трудно - ведь в Кракове полным-полно гостей, которые съезжаются на родины и крестины, желая воздать честь и хвалу нашему государю. Ждут венгерского короля, приедет, говорят, римский император и всякие князья и правители, да и рыцарей будет тьма, всякий ведь надеется, что не уйдет от короля с пустыми руками. Толкуют, что прибудет сам папа Бонифаций, который тоже ищет милости и помощи у нашего государя против своего авиньонского недруга. Нелегко будет доступиться к королю в такой толпе, но уж если доступишься и припадешь к его стопам, то он щедро вознаградит тебя, коли ты этого заслужил.

- Я припаду к стопам короля, потому что заслужил, а случись еще война, опять пойду воевать.